Блог начинающего мага

Сегодня Пасха. Если кто-то еще думает, что пасхальная еда – это крашеные яйца и куличи, то он сильно заблуждается. Это всего лишь антураж, а настоящая праздничная еда у русских на Пасху – это шашлык. Его едят и те, кто соблюдал Великий Пост, и те, кто им сочувствовал. На этот раз я попала во вторую категорию – слишком была слаба. Днем я еще успею приготовить в камине шашлык, а с утра я, выспавшаяся и в отличном расположении, решаюсь, наконец, попробовать медитацию Дзен. Для мня это – абсолютно новое знание, новый чувственный опыт.
До сих пор я практиковала медитации, в которых, постепенно отключая разум, краем его удерживая какую-нибудь тему, начинаешь переноситься из бытовой обыденности в иное пространство, не известное сознанию. Перед закрытыми глазами играют цвета, иногда переходя в завораживающие картины. Медитация Дзен проводится с открытыми глазами и взглядом, устремленным на предмет. Полное расслабление соединяется с концентрацией на предмете до состояния слияния с ним. Дальше авторы как-то уклончиво говорят о соединении с Единым, но никто не уточняет, что именно он испытывает. Я понимаю, что никакие слова не смогут описать это состояние. Или рассказ об этом – табу? Или… Один из авторов высказался в том плане, что возможен переход в состояние самадхи, но только аватары могут самостоятельно выйти из него по своему желанию. Аватары не склонны болтать со смертными, а иные, впавшие в самадхи, уже ничего не расскажут? Нет, я не аватар, но мне тоже интересно. Не думаю, что у меня дойдет до состояния самадхи. Для этого нужно быть чистым душой и воздержанным телом. А мне до этого, как до луны.
Я включаю музыку Дзен, которая опустошает мозг и не вызывает никаких ассоциаций. Сидеть в позе лотоса мне слабо, сидеть с поджатыми и скрещенными ногами мне не удобно, и я сажусь, как мне удобно, с прямой спиной и руками, сложенными в одну из знакомых мне мудр. Я глубоко дышу с низа живота и пристально всматриваюсь в чайку, парящую над морем, изображенным на фотообоях на стене. Я смотрю на нее так пристально и так долго, что взгляд мой расфокусируется, и я начинаю видеть световой контур вокруг тела чайки. Так же начинает светиться и полоска горизонта над нарисованным морем. Морской пейзаж достаточно скуден, и небо над морем пасмурно, нет солнца и за окном – мрачное небо набухло приближающимся дождем. Я замечаю это, на секунду переведя взгляд. Я снова смотрю на чайку, прямо в черную точку-глаз. И снова замечаю светящиеся контуры ее тела и линии горизонта.
Я уже и раньше замечала свечение не только над живыми предметами, но и над привычно называемыми нами «неживыми» объектами природы, и над рукотворными объектами. Но на простеньких фотообоях? Возможно ли это? Похоже, что да. Чайка зависла над морем и высматривает добычу. Я смотрю ей в глаз и начинаю видеть сквозь воду. Вода в слегка волнующемся на стене море мутная, видимость плохая. За окном воет ветер, вызывая во мне беспокойство надвигающегося шторма. Нужно успеть до него поймать рыбку и добраться до берега. Что там, в воде? Иногда мелькают тени, но мой внутренний охотничий инстинкт подсказывает, что это не рыба. Вот проносится огромная тень, она все время меняет траекторию, точно выслеживает кого-то. Тень слишком велика, мне ее не удержать, и я не реагирую. Интересно, тот, кого она выслеживает, наверное, поменьше. Но дело опасное. Лучше я еще немного пролечу, может, что и попадется.
Я парю, упругие потоки воздуха овевают мое тело. Ветер пытается меня отнести в сторону, и я не сопротивляюсь – зачем тратить силы, если кто-то хочет сделать за тебя твою работу? С берега (с улицы?) доносится собачий лай. Я возвращаюсь и снова смотрю на светящийся контур чайки. Птица с телом рыбы. Поджатые лапки напоминают нижние плавники, а распластанные крылья – сильно отросшие верхние. Я всматриваюсь в контур тела птицы-рыбы. Я – небольшая хищная рыбка, я охочусь на всякую мелочь, и постоянно убегаю от более крупных хищников. На этот раз я – объект охоты. Я удираю, но силы мои на исходе. Мне не удается спрятаться в водорослях, я теряю скорость и случайно, в панике, теряя ориентацию и последние проблески разума, вылетаю на поверхность, отчаянно хлопая, уже в воздухе, красивыми серебристыми плавниками.
Огромная тень проносится мимо, потеряв меня из виду. Сейчас я плюхнусь в воду, и преследовательница вернется. Секунду, еще секунду продержаться над водой! Я беспорядочно машу плавниками из последних сил. И вдруг попадаю в воздушный поток, играющий над поверхностью моря. Что это за чувство? Я парю? Неважно, как это называется! Я могу это делать! Я больше не боюсь никого! Но как тяжело дышать! Скорее в воду! Вода омывает мои жабры спасительной влагой, опасность миновала, и можно снова жить, как прежде. Но память о восхитительном полете… Что-то толкает меня из воды, и я снова устремляюсь вверх. На этот раз я медленно растопыриваю плавники-крылья и свободно парю над морем, вглядываясь в глубины вод. Мне еще очень больно летать. Но теперь это – часть моего существования. Как устали мои новые крылья! Это – мое человеческое тело затекло от неподвижности. Я возвращаюсь. Вижу светящиеся контуры и отвожу взгляд. Как ноют плечи!
Не успеваю я подумать о том, что нужно попросить Энергию подлечить мне плечи, как мое тело начинает «танец жизни». Никогда раньше я не танцевала этот танец сидя, мне это не удобно. Я встаю, тело продолжает ходить ходуном, расслабленные члены движутся сами по себе. Меня тянет прилечь, но я боюсь пропустить лечебный сеанс. А, впрочем, чего мне бояться? Я давно уже научилась вызывать этот танец в любом месте в любое время. Когда-то знание об этом танце пришло ко мне через моего ангела. Я еще не знала, как это называется. Но сразу поняла, что мой ангел учит меня восстанавливать силы и здоровье. Танец меняется в зависимости от того, какие группы мышц больше нуждаются в «самомассаже». Мощная целительная энергия проходит через меня, играя с моим телом. И на этот раз я мысленно останавливаю танец, ложусь на кровать, потягиваюсь и расслабляю мышцы. Я впитываю Энергию всем телом и мысленно закручиваю ее вокруг ягодиц. Танец возобновляется. Сколько он длится? Минут пять-десять?
Когда я перестаю испытывать радость движения, мысленно прекращаю танец. Расслабленное тело послушно и здорово. Пора вставать и начинать день. Точнее, продолжать. Я вспоминаю с благодарностью интернетовский сайт и его автора, который описал этот «танец жизни». До этого я думала, что мое состояние – уникально, но сотни отзывов показали, что люди «танцуют», ничуть не понимая природу этого явления, а просто чувствуя, что тело само знает, что ему хорошо, а что плохо. Далее возникла некая дискуссия, по часовой стрелке или против закручивать энергию. Оказывается, это – принципиально. Не буду углубляться в детали, но суть сводится к тому, какую энергию, темную или светлую, ты используешь. Светлая энергия соответствует закручиванию энергии по часовой стрелке, а темная – наоборот. Светлая ускоряет процессы, а темная – замедляет. Конечно, стареть раньше времени не хочется, но я, честно говоря, не чувствую разницы – результат абсолютно одинаковый, ритм вибраций ничем не отличается, а значит, и сила действует одна и та же в любом случае. Но, возможно, это не важно для меня, так как мне этот танец пришел свыше, а там плохому не научат. Кстати, автор, в конце концов, пришел к такому же выводу – ваше тело само знает, что ему нужно.
Несколько веков назад нас, танцующих «танец жизни», всех сожгли бы на костре. Видимо, это знание не позволяет нам объединиться и устроить дискотеку. Иногда мне кажется, что восточные шаманы испытывают что-то подобное, и тогда я жду, что танец откроет мне новые горизонты познания. А пока – серый день, и я спускаюсь вниз, в столовую. Не могу удержаться от того, чтобы не кинуть взгляд в зеркало. Напротив, на двери, натянута белая клеенка-экран. Я всматриваюсь в свое отражение и вижу, что светящаяся полоса у меня над головой стала шире. Я все еще надеюсь увидеть свою ауру в цвете просто глазами. Я уже догадываюсь, что мое видение отличается от обычного, но надежда не оставляет меня. Изредка у меня бывают «проблески», но они так мгновенны и не постоянны, что я делаю попытки, скорее, по привычке. На этот раз над светящейся полосой я вижу сноп света, входящий мне в макушку. А по его краям колышется какое-то облако, отличающееся по цвету. Весь парадокс в том, что стоит перевести взгляд на него, оно исчезает. Я вижу его краем глаз, мне кажется, что оно бледно-серо-фиолетовое. Но, может, это просто световой эффект хмурого весеннего освещения? Я интуитивно ощущаю, что овальное зеркало не вмещает всей картины, я поднимаю взгляд, и успеваю ухватить световой обод, окружающий черную зеркальную раму на фоне деревянной стены. Рама снова темнеет. Эх, коротковата кольчужка, – улыбаюсь я. Мне бы зеркало во всю стену! Может, не я – слепая, а видимое в зеркале пространство ограничено?
Весна, я – пешеход, бегаю с автобусом наперегонки, перехватываю его на полпути, пока он кружит по райцентру, то опаздываю, то жду подолгу. На этот раз стоим на остановке с парнишкой лет восемнадцати, неприметным светловолосым юношей. Я жмурюсь на первое апрельское солнышко, тепло проникает сквозь кожу, состояние – близкое к блаженству. Перевожу взгляд на молодого человека – он стоит под ракушкой остановочного комплекса, спиной ко мне, и в сто первый раз изучает расклеенные по стенам объявления. Я улыбаюсь – я тоже знаю их все наизусть. Я стою на солнце, а внутри остановочного комплекса – легкий полумрак. И вдруг на фоне грязно-белой стены над головой юноши я вижу легкую колышущуюся светящуюся массу – желто-зелено-голубоватую. Я поражена – не часто мне удается «поймать момент», и вот так, сходу, без подготовки увидеть то, что мне обычно дается с трудом и гораздо в меньшем объеме. И цветовая гамма для меня запредельная, я редко вижу больше одного цвета. Думаю, что секрет не во мне, а в том, что у парнишки очень сильное поле. И чистая душа. Скорее всего, он вовсе не читает объявления, а просто делает вид, думая о чем-то своем. Возможно, он влюблен – такие чистые и сочные цвета окружают его тело. Мне неудобно рассматривать его затылок, но не могу оторвать взгляд. Все-таки интересно, почему то, что я вижу, совсем не похоже на картинки ауры из книг – там цвета все смешаны, а в моем восприятии они видны слоями, переходящими один в другой, смешиваясь только на границах. Ах, какая разница! Скромный, почти невзрачный юноша начинает мне казаться очень красивым. Я уже не сверлю взглядом его затылок, подходит наш автобус, парнишка поворачивается ко мне – какое хорошее лицо!
https://ridero.ru/books/blog_nachinayushego_maga/

Через пару дней мою дочь выписывают из больницы. Все анализы хорошие, но это не значит, что паразитов больше нет. Они вообще редко показываются. Но удивляет врача другое – УЗИ показало, что киста заметно уменьшилась в размерах. Врач очень рад, но недоумевает: пока никакого лечения, запустившего этот процесс, они не предпринимали, боролись только с симптомами обострения не профильного для них заболевания. Дальше дочь будет лечить специалист. Заведующая при выписке перечисляет всех, к кому следовало бы обратиться. Выясняется, что у всех перечисленных дочь уже была по своей инициативе.
– А у профессора ….
– Тоже была.
– И что?
– Развел руками. Не имеет опыта. Уж больно случай уникальный.
– Да, его можно понять.
Заведующая задумывается. Была, не была. И звонит напрямую главному инфекционисту области, хотя, строго говоря, дочь не заразна и угрозы обществу не представляет. На удивление, главный инфекционист назначает на завтра личный прием. Чудеса продолжаются. Кстати, одним из чудес является то, что дочку лечат в рамках ОМС, то есть бесплатно. Да еще по полису, выданному за тысячи километров от места лечения. Вечером следующего дня дочь рассказывает о приеме.
– Завтра кладут на несколько дней в инфекционку по личному распоряжению главного инфекциониста.
– Здорово! Что он сказал про лечение?
– Ой, мне страшно повезло. Классный мужик. К тому же он однажды видел негра, который болел этой болезнью.
Мы радостно хохочем.
– А про лечение что сказал?
– А он меня спросил, вы, говорит, уже, наверное, больше меня знаете. Есть предложения?
– Я ему рассказала про имбирь и про это немецкое лекарство, сказала, что ты мне его уже выслала, но оно еще не дошло. Он посмеялся и сказал, что тоже провел анализ литературы и остановился на этом же названии. Он меня спросил: у тебя мама врач?
– А ты что?
– Я кивала. А что я буду рассказывать – как вы на человеческое лекарство вышли через собачьи таблетки? Или про Дух Святой Животворящий?
Мы снова посмеялись.
– Сколько все-таки в мире чудес, сколько хороших врачей!
– Мам, это еще не все чудеса. Здесь тоже в одной аптеке в одном экземпляре нашлось это лекарство. Меня ждало. Оказывается, лечиться нужно в 2 приема. Так что один раз пропью под наблюдением врача, а второй раз дома, как раз посылочка подоспеет.
Лечение заняло сутки. Все самое страшное уже позади. И все-таки я по вечерам иногда еще прошу Силы небесные не оставлять своей любовью и вниманием мою дочь, пока полностью не очистится ее кровь, пока не останется и следа болезни. И протягиваю ей свою руку, и ощущаю в ладони ее тонкие теплые пальцы. И кладу руки на сердце в знак любви и благодарности.
История практически закончилась. Теперь лечится ее подружка Сонечка. Она приехала к нам после того, как я ей позвонила. Я не стала говорить ей по телефону название паразита. Представила, как она повторяет наш путь в Интернете, задыхаясь от ужаса. Она приехала в субботу. Исхудавшая, поддерживающая жизнь за счет иммуноглобулинов. Периодические попадания в реанимацию, посимптомное лечение неизвестной болезни. Мы с Аленой рассказываем ей все, что знаем. Сонечка слушает внимательно, и в глазах появляется надежда. Мы рассказываем ей про имбирь. Она страшно удивляется:
– А вы знаете, я на него год назад подсела. Попробовала случайно, и теперь все с имбирем ем.
– У тебя очень умный организм. Сам выбрал то, что тебе необходимо.
– А если у меня этого гада не найдут?
– Вполне вероятно. Видимо, не так просто его найти. Но это не означает, что его нет. Я бы пролечилась, даже если не найдут.
– Все же попробую сначала к врачу сходить, пусть пошлет на анализы.
– Ну, и правильно. Когда знают, что искать, больше шансов.
– Спасибо вам. И Дашке от меня передайте огромное спасибо, что про меня вспомнила.
Дней через десять Сонечка позвонила. Она так сияла, что было слышно по голосу:
– Представляете, нашли. Только в кишечнике. Правда, говорят, это не означает, что его нет в мочеполовой сфере. Оказывается, там он труднее диагностируется. Личинки в моче появляются либо раз в восемь лет, либо после огромной физической нагрузки. Очень удивлялись, что у Дашки их вообще нашли. У нее что, была в тот день высокая физическая нагрузка?
Я улыбнулась.
– Да, нагрузочка была… А где нашли – не важно. Все одно эти гады гадят в крови и забивают сосуды. Как врачи – знают, что делать?
– Нормально. Название они слышали, уже хорошо. Найти смогли. Теперь книжки читают.
– Вот и хорошо. И тебя вылечат.
– Я тоже на это надеюсь. Так надоело болеть, не известно чем.
– Правильно, врага надо знать в лицо.
– Ну, теперь буду лечиться. Спасибо вам, спасибо Дашке.
– Давай, удаче тебе.
А про себя добавила: спасибо тебе, Господи!
https://ridero.ru/books/blog_nachinayushego_maga/

По ночам я упрашиваю Высшие силы продолжать чистку организма моего Малыша. В принципе, лекарства играют очень важную, но не самую главную роль в лечении любой болезни. Если бы речь не шла о безмозглых паразитах, то изменения на тонком плане давно бы уже перешли на физический, но бывают случаи, когда нужна помощь медицины. Получив первое представление о работе экстрасенсов из телевизионных передач, я долгое время была уверена, что непременно нужно видеть все органы, чтобы уметь точно поставить диагноз, а для этого нужно непременно иметь медицинское образование. И для дальнейшего лечения нужно точно представлять механизм болезни и механизм выздоровления. Да, это так, но только в том случае, если экстрасенс берет на себя весь процесс лечения. Он видит (или чувствует) места, в которых нарушено прохождение энергии, он знает, как и куда она должна беспрепятственно течь, чтобы восстановить работу больного органа. И восстанавливает этот поток за счет собственных сил. Хороший экстрасенс знает, как пополнять запас этих сил, чтобы не пострадать самому. А еще лучше – не лечить своей энергией, а быть просто проводником целительной энергии Вселенной.
И только очень хороший целитель не станет ставить вам диагноз – для этого есть точная медицинская аппаратура. А мгновенная постановка диагноза – вовсе не необходимость, а скорее трюк, чтобы вызвать восхищение и доверие больного. Люди часто путают ясновидение и умение помочь. Конечно, история знает достаточно примеров, когда человек был наделен всеми способностями одновременно, но это редкое и совсем не обязательное совпадение. Хороший целитель учит больного гармонизировать свои миры, учит самоисцелению. Но и это только слова.
Есть только один целитель – Бог, и только его воля, его энергия, Дух Святой Животворящий приносит исцеление больному, а через кого оно придет – через другого человека, называющего себя целителем, или непосредственно самому больному, по сути, не так уж важно. Я знаю только одного доктора, через которого исцеление приходит к тысячам больных, но именно он честно объясняет пациентом, что лечит не он, а лечит Господь Бог, а сам доктор является всего лишь открытым каналом поступления Божественной энергии. И выздоравливают пациенты не благодаря желанию доктора, а благодаря своей вере, своей открытости перед вхождением Божественной исцеляющей энергии. И с этой точки зрения абсолютно все равно, какой у пациента диагноз на физическом плане. Восстанавливая гармонию всех своих миров с помощью Божественной энергии, человек неминуемо выздоравливает, потому что впускает в себя Бога, а Боги не болеют.
Для чего я вставила в текст этот опус, пытаясь изложить словами то, что невозможно ими передать? Я пытаюсь проанализировать то, что я делаю, и честно признаю: я ничего не умею. Я – не экстрасенс, не целитель, не ясновидящая, не открытый Божественный канал. В голове моей абсолютная каша. Я сваливаю в одну кучу все, о чем когда-нибудь читала, все, что пробовала в отношении себя, любимой, все, что нашло когда-то отзвук в моей душе. Что значит, нашло отклик? Например, я читаю про один из способов лечения больного. Нужно собрать всю его грязную, больную энергию в черный шар и послать его в центр земли, умоляя Матушку-Землю в своих подземных энергетических лабораториях переработать эту отрицательную энергию в положительную. Я представляю этот процесс шаг за шагом, но, когда дело доходит до того, чтобы отправить этот грязный энергетический сгусток в центр земли, мне становится неприятно. И я считаю для себя такой способ неприемлемым.
А вот послать яркий огненный шар, наполненный любовью – совсем другое дело. Возможно, у каждого – свой Путь и свое предназначение. Я знаю пока только один, приемлемый для меня путь – Путь Любви. И, посылая во Вселенную свою любовь, и получая ответ, я испытываю такое блаженство, для которого нет названия. Я условно называю это благоговением. И если оно приходит – мягкой расслабляющей дрожью во всем теле, игрой цвета перед закрытыми глазами, теплым ветерком, ласкающим тело (при плотно закрытых окнах) или полетом навстречу звездам, – значит, контакт состоялся, Дух Святой пришел и проявил себя, откликнулся на зов любящего сердца.
А что дальше? Дальше нет сценария. В такой момент душа знает, как поступить. Я могу просить за свою дочь, за всех больных детей и женщин, за все сущее на планете. А могу просто отдаться воле Господа. Но всегда я прошу принять мою энергию благодарности и любви, чтобы и эта капля попала туда, где она нужнее всего. Я думаю, что все эти капли собираются в ручейки и океаны любви, а потом они же, многократно усиленные при прохождении через Божественную Сущность, спускаются обратно на землю и очищают души, и исцеляют тела. И все Высшие Силы устремляются на помощь тому, кто призывает их с благодарностью и любовью. Просите, и вас обязательно услышат. Вот такие у меня романтические представления о лечении. Если Бог захочет. Нет, не так: если Бог услышит. А помочь он всегда рад, если это не нанесет вреда тому, за кого просят.
Я точно знаю – моей дочери помощь обязательно придет. Она умеет любить и прощать, не причинять зла людям и животным, умеет верить и веселиться. Да, да. Я считаю чувство юмора, умение пошутить над собой и ситуацией очень важным качеством. Ну, как вы думаете, кому Бог скорее придет на помощь – добродушному весельчаку или унылому зануде? А вы сами кому бы первому протянули руку? И я уже почти совсем спокойна. Выздоровление неминуемо, это уже только вопрос времени.
https://ridero.ru/books/blog_nachinayushego_maga/

И снова ночь, и я опять молюсь. Я обращаюсь к Матери-Земле, дающей нам силы. Я благодарю ее за красоту, которой она нас окружает, и за щедрость, с которой дает нам пищу и кров, и за силы, которые вливает в наши тела, и за любовь, с которой она нас принимает. Я собираю свою любовь к Матери-Земле в маленький светящийся шар и силой своего намерения, на форсированном выдохе, посылаю в ее центр светящийся шар своей Любви. Я чувствую ее ответные вибрации. Я смешиваю в своем центре безусловной любви свою любовь с любовью Матери-Земли. Я благодарю Отца Небесного за каждое его творение, за каждый его замысел. Я посылаю светящийся шар любви высоко в пространство, силой мысли отправляя его сквозь пространство и время. И Вселенная отвечает мне. Вибрации меняют свой характер – они становятся более тонкими, но их ритм усиливается. Я верю, что сейчас в моем центре Безусловной любви светящаяся сфера содержит «святую троицу» – моя любовь смешивается там с любовью Матери-Земли и Отца Небесного. Я молю Высшие силы продолжать исцеление. Я благодарю поименно всех, кто помогает моей дочери, и посылаю им свою любовь. Свет стоит перед моим мысленным взором, он пульсирует и переливается разными красками.
Мне так хорошо, что я уже почти ни о чем не думаю. Звездное небо надвигается на меня. Нет, это я уношусь в звездное небо. Краем сознания я подменяю свой образ на образ моей дочери. Пусть она несется вверх, в Пространство Мира. Я вижу, как она танцует там, в цветке лотоса, растущего из центра ладони Бога. Иногда сознание ускользает, и уже я танцую свой танец, я не вижу лица, но мои непрозрачные крылья возвращают меня к цели моего путешествия. Сознание снова позволяет подменить образ, и лукавые блестящие глаза моей дочери светятся от счастья, когда ее стройные длинные ноги выдают необычайной пластики па, а прозрачные крылышки шелестят в такт движения мягких, будто лишенных костей, рук. Черные блестящие волосы не успевают в своем полете за вращением торса и плывут вдогонку, почти пряча лицо, но не могут полностью скрыть блеск глаз. Ритм танца замедляется, пора возвращаться. Легкое дуновение дыхания Бога – и я (уже снова я) возвращаюсь. Нет, это не я возвращаюсь на землю, это она медленно приближается, накатывает на меня зеленью лесов и синевой вод. Музыка закончилась, я – в своей постели, расслабленная и счастливая. Я знаю, что с моей дочерью все будет хорошо.
Я с трудом приподнимаю свои руки и кладу на сердце. Этот жест благодарности знают все во Вселенной.
Наутро приезжает дочь с внуком. Мы жуем праздничные салаты и читаем инструкцию по применению. Лекарства с одним действующим веществом в продаже не оказалось, мы вертим в руках таблетки из двух компонентов. О втором мы ничего не знаем, а Интернета у меня нет.
– Слушай, Малыш! Собаки пьют, значит, это – не яд. Пожалуй, можно попробовать.
– Больше всякой дряни выведем.
– Эй, так не пойдет. У тебя ребенок. Начнем с меня, а там посмотрим. А дозировка какая? Где мои очки?
– Очки без пользы. Дозировка не указана. Сколько миллиграммов в таблетке – неизвестно. Тут указания даются, сколько таблеток нужно дать на 10 кг веса собаки.
– И сколько?
– Максимальная дозировка: 4 таблетки для крупной собаки.
– А как ты думаешь, я – крупная собака?
– Очень. Хотя и собаки бывают килограммов по 70.
– Может, добавить таблетку?
– Ты что, а вдруг дальше – опасная доза?
– Ладно, давай четыре таблетки.
Я выпила их залпом, потом заела, потом мы долго смеялись, представляя, что у меня начинает расти шерсть. Я немного полаяла, и мы с внуком отправились гулять под первым весенним солнцем. Малыш быстро уснул. Я докатила коляску до конца улицы и остановилась перед сугробами, отделявшими ее от соснового бора. Пусть малыш подышит. Ах, какой воздух! Аж голова кружится. И подташнивает. Ой, нужно возвращаться. Это не с таблеток ли?
Догуливал малыш уже во дворе. Дочь вышла навстречу:
– Ну, ты как?
– Голова кружится и слегка подташнивает. И спать хочется. Впрочем, мне спать всегда хочется.
– И у меня голова кружится.
– А у тебя с чего?
– С того же.
– Алена, ты – сумасшедшая. А если мы сейчас кони двинем, нам кто скорую вызовет? Владька?
– Да не будет ничего! Максимальная концентрация в организме – через два часа. Так что ты – на максимуме. Хуже уже не будет. А через четыре часа концентрация снижается вдвое. Так что, когда я достигну максимума, тебе уже полегчает.
– Малыш, ты с ума сошла. У тебя же вес в полтора раза меньше.
– Это – для чистоты эксперимента. У Дашки тоже вес меньше.
– Ох, и упрямая же ты! Хоть бы раз меня послушала. Вот угодим в больничку, скажем, что наелись собачьих таблеток, нас на дурку и увезут. А Влада куда?
– Мать, не кипиши. Все будет нормально.
Все обошлось, более ли менее, испугалась я только один раз, когда дочку стало непреодолимо клонить в сон. Но через пару часов она спустилась из спальни, посвежевшая и отдохнувшая. Я тоже была уже почти в форме.
Мы отзвонились Дашке. Рассказали ей про имбирь и собачьи таблетки. Наш энтузиазм заразил и ее. Они с мужем тут же отправились по собачьим аптекам. Магазин японской еды у них тоже есть. Договорись, что пить таблетки Дашка будет завтра. Им повезло больше. У них в продаже оказались таблетки с одним действующим веществом, без всяких примесей. Кстати, Интернет у них тоже есть. Поэтому им удалось найти дозировку собачьих таблеток. Во-первых, второе вещество, которое попало нам в организм, в лечении людей не применяется. Во-вторых, дозировка для человека должна быть во много раз выше.
Мы немного порассуждали на эту тему:
– Знаешь, сожрать четыре собачьих таблетки – проверка на индивидуальную переносимость препарата. А сожрать 50 штук – дорога на кладбище или в психушку.
– Да уж. Столько таблеток печенка не выдержит. Ладно, вам ничего не было, и я попробую. А все равно страшновато.
– Ты же не одна. Если что, муж за тобой присмотрит. А я буду звонить каждые два часа.
– Ладно.
– Даш, а ты заряженную воду пьешь?
– Пью, пью.
– Заряди на всякий случай побольше.
– У меня запас. И на буклете сплю, не волнуйся. Ну, какие еще будут указания?
– Ты же знаешь, что важен не химический состав, а вера в препарат?
– Ты куда клонишь?
– Так, совет.
– Валяй!
– Когда таблетки на ладонь выложишь, прежде чем принять, скажи: «Принимаю из рук твоих, Господи, как лекарство от ...».
Дочь повторила. Я слышала, что она улыбается. Но вовсе не насмешливо.
– А зачем тогда искать лекарство? Если веришь, что Бог поможет, можно и аспирином вылечиться.
– Нет, от 4 таблеток аспирина желудок заболит. А вот мелом – запросто.
– Заметано.
– Даш, ты пока попробуй, а там найдем аналог. Аленка уже нашла синонимы, под которыми это лекарство выпускают в других странах. А сейчас, что хочешь, можно заказать. Все, пока. Позвоню через два часа.
Я звоню через пару часов и выясняю, что все идет гладко, у Дашки не кружится голова, ее не тошнит. Правда, клонит в сон. Ну, поспи пару часов, муж за тобой присмотрит. Еще звонок – Малыш только что проснулась, все нормально. Значит, нет противопоказаний увеличить дозу. Осталось найти врача, под присмотром которого нужно провести лечение. И лекарство.
К концу следующего дня Алена уже составила список синонимов, под которыми выпускают данное лекарство в разных странах. Наиболее точно соответствовало одно – немецкий препарат фирмы «Байер». Сообщаем название Дашке, и они с мужем начинают прозванивать аптеки. Результат отрицательный. Наутро я выхожу на работу и тут же бросаюсь к компьютеру. У нас в городе неплохо поставлено дело с компьютерным поиском лекарственных препаратов. Около десятка аптек предлагают заказ через Интернет, это уже хорошо, но долго. И вдруг – снова чудо! – в единственной аптеке в городе находится одна упаковка. Мне ее откладывают до вечера, и я получаю долгожданную коробочку. Долго изучаю инструкцию и диву даюсь, что этот препарат делает у нас в городе. Ответ прост – ну, конечно, ждет меня. Если уж Вселенная тебе помогает, то помогает во всем. Отправляю крошечную посылочку и понимаю, что остается только ждать, пока она дойдет. Но мы, конечно, дождемся. Мы уже помахали дубинкой перед носом этих паразитов, они немного испугались, так что пусть лучше убегают прочь из организма моей дочери, а «кто не спрятался, мы не виноваты».
https://ridero.ru/books/blog_nachinayushego_maga/

Я сижу в Интернете, и волосы шевелятся у меня на голове. Звонки и посетители все время отвлекают меня, я все делаю механически, лишь бы поскорее. И снова в Интернет. Чтобы не воспринимать мое повествование как инструкцию по лечению, я не называю возбудителя, я просто буду говорить: «эта зараза». Так вот что мне удалось узнать. Первая утешительная находка – эта зараза от человека к человеку не передается. Заражаются через воду в странах Востока, Карибского бассейна, Японии и арабских странах. Так, арабские страны были давно. Отпадает. Период скрытого течения болезни – 16 недель. Так, четыре месяца назад дочь была в командировке в Турции. Не купалась, некогда было. Тем более в пресном водоеме. Что там вода со всякой дрянью, всех предупреждают. И никто их воду не пьет. Но… душ принимают и зубы чистят. А проникает эта сволочь через здоровую кожу, достаточно намочить ноги. Так, у арабов болеют почти все, но, видимо, адаптировались. У турок – информации нет. Не ищут, поди, вот информации и нет.
Читаю дальше. Проникая в мочеполовую сферу, вызывают образование кист и опухолей вплоть до онкологии, а в почках – поражение почек. Механизм одинаковый – паразиты в крови откладывают яйца и личинки, которые забивают устья кровеносных сосудов или почечных канальцев (говорю своими словами, как понимаю, без медицинской терминологии). Живут в организме 25 лет. Ничего себе, срок. Личинки или яйца шныряют в крови, засоряют сосуды, но в паразитов не превращаются, для этого им нужно снова попасть в тропический пресный водоем, там внедриться в моллюска и вылупиться, снова попасть в воду и вселиться в человека. То есть цепочка имеет два разорванных витка, в наших водоемах эта сволочь не выживает. Уже хорошо.
К вечеру нахожу в Москве клинику альтернативной медицины, трубку берет врач, которая знает, о чем я говорю. Это обнадеживает. Мне предлагают пищевые добавки курсом на два месяца и аппарат, убивающий эту гадость методом магнитного резонанса. Я узнаю слово «резонанс», о чем-то таком говорила врач-лаборант. Немного успокоенная, я скидываю дочери сообщение: кое-что нашла, все лечится, подробности вечером.
Я вспоминаю Дашкину подругу, Сонечку, с которой они начинали работу по Турции. Сейчас они практически не общаются, Сонечка пару раз крепко подставила мою дочь. Но Дашка зла ни на кого долго держать не умеет, и сразу вспомнила про свою подружку. Уже три года та с определенной периодичностью попадает в реанимацию с почечной недостаточностью. Ее вытаскивают, симптомы снимают, но причину никто назвать не может. Если мы вылечимся, нет, не так: когда мы вылечимся, мы ее обязательно вытащим. Только бы найти лечение! Найдем, нет вопросов. А та украинка, у которой они останавливались в Стамбуле, недавно умерла от онкологии. Не успели!
Позже, когда я разговаривала с Сонечкой, уже зная, что делать, я узнала, что девчонка, которая работает на месте моей дочери в нашем городе и ездит в Турцию вместо нее, уже перенесла операцию по удалению кисты. Все они жили в одном месте и мылись в одной и той же воде. Круг нуждающихся в нашей помощи расширяется. Ничего, мы уже неделю боремся с болезнью и знаем о ней не так уж мало. Мы обязательно справимся.
В тот вечер я позвонила дочери, та была уже дома и сидела в Интернете. Она шла по моим следам, но была в самом начале поиска, то есть про все ужасы уже прочитала, а до лечения еще не дошла. Я позвонила вовремя. Малыш немного успокоился. Мы даже слегка посмеялись над медиками. Все шло именно так, как предупредила лаборантка «никто этого слова в анализе не заметит, потому что не знает». Так и вышло. Больничный врач, посмотрев результат анализа, сказал, что все отлично.
- А это? – спросила дочь, ткнув пальцем в непонятное слово.
- А что это? Что-то я прочитать не могу.
Дочь прочитала. Врач почесал репу и побежал «посоветоваться», видимо, тоже к компьютеру. Вернулся с глазами «по семь копеек» и сказал, что это – не их профиль. Действительно, рамки наших медицинских специализаций настолько узки, что заболевания из одной области, имеющее причиной заболевание из другой области медицины, ни в чью «юрисдикцию» не попадает. Но, надо отдать должное, из клиники дочку не выгнали, продолжая посимптомное лечение и направляя к разным врачам в надежде, что кто-нибудь из них что-то знает. Пожилой инфекционист достал справочник 82-го года издания, причем советский, ничего там не нашел и сильно удивился. Еще бы он там что-то нашел! В то время в далекие страны у нас почти никто не ездил, а те, кто ездил, лечились в кремлевских больницах. В общем, искали знающего врача все – муж, медики из ее клиники, мы со старшей дочерью. Она-то и послужила толчком к прорыву в лечении, точнее, толчком к поиску в других направлениях.
Мои изыскания закончились на магнитном резонаторе, но Аленка категорически отвергла мое предложение.
– Не люблю я, когда пищевые добавки впаривают. Это не лечение, а добавка к лечениию. Мы будем понемногу эту сволочь глушить, гарантии никакой. А время будет уходить. Даже если живые особи и сдохнут, яйца останутся.
– Так для этого магнитный резонатор и используют. Там каждая частота против какого-нибудь паразита, яйца погибнут.
– Нет, мам, ничего хорошего в этом нет. Они останутся на своих местах и окаменеют, их потом только хирургически удалять. Надо искать дальше. Нам нужно разбить их мембраны и стронуть с места. То есть искать нужно в двух направлениях: первое – лекарство, убойное для взрослых особей, а второе – лекарство, изгоняющее и разбивающие мембраны личинок.
– Да, звучит убедительно. Попробуй.
– И ты продолжай. Раз в анализе нашли яйца паразитов, значит, они стронулись с мест. Это уже хорошо. Я читала, что этих паразитов очень трудно найти, потому что они выходят в мочевой пузырь крайне редко, чуть ли не раз в восемь лет. Значит, либо – совпадение, либо процесс пошел. А оснований пока, кроме энергетических воздействий, к изменению ситуации нет. Да и Дашка верит в такие дела, в отличие от меня.
– В Бога она верит, по вере и воздастся.
– Ой, мать, не мути, меня все это напрягает. Мне все равно, что и как лечит, лишь бы помогло.
Я уехала к себе, у меня пока нет Интернета, поэтому искала Алена, используя какую-то свою логику. Иногда мы созванивались и обсуждали результаты ее изысканий.
Просидев за компьютером ночь, она пришла к интересным выводам. Во-первых, эта зараза водится и в Японии, японцы постоянно жрут моллюсков и сырую рыбу из пресных водоемов в том числе, однако нация не вымерла и славится своим долголетием. Я попыталась возражать:
– Малыш, так она давно адаптировались и сосуществуют с паразитами, будто так и надо. У арабов вон тоже 95% населения заражено, а им хоть бы что.
– Да плевать на арабов. Они, поди, мрут как мухи, а плодятся, как кролики. А вот японцы – особая статья. Нация культурная, медицина развита. Слушай, что я нашла. Они все блюда, особенно из сырой рыбы, едят с имбирем.
– Ну, и что? Попробуй эту фигню без специй проглотить!
– А то, что имбирь является исходным сырьем для производства лекарств против глистов. Именно этот компонент разбивает мембраны личинок. То есть японцы цепляют всякую дрянь и тут же ей устраивают бойню, заедая имбирем.
– Обалдеть. Очень похоже на правду. Ну, это можно начинать хоть завтра. Наверняка найдется и у них какой-нибудь магазин специй. Утром позвоню. Чего еще нарыла?
– А ты надо мной смеяться не будешь?
– Давай, мы рассматриваем все идеи, даже саамы бредовые.
– Я нашла лекарство, которое с вероятностью 90% убивает взрослые особи. Я знаю его международное название, но такой препарат у нас не выпускают. Точнее, не выпускают для людей. А в ветеринарии оно широко применяется, но выпускается под другим названием. Им собак глистогонят. И я своих пользовала. Потому и вспомнила. Проверила – точно, название другое, а действующее вещество то самое. Празиквантел.
– Оба-на! Слушай, вы завтра ко мне поедете?
– Естественно. Кстати, мы за всеми этими делами забыли, что завтра – 8 марта.
– Точно. Иди, отсыпайся. А я салатиков нарежу. Да, заедете по дороге в собачью аптеку? Надо бы купить упаковочку, почитать вкладыш. А то и попробовать, какая на него реакция. А то Дашка и так слабенькая. Неловко ее собачьими таблетками кормить. На мне и попробуем, меня такой фигней не убьешь. Заодно глистов выведем, очень нужное дело.
– Да, и мне не мешало бы. Я какой день про них читаю, мне уже кажется, что от них – все болезни.
– Нет, некоторые – от удовольствия!
https://ridero.ru/books/blog_nachinayushego_maga/

Понедельник промелькнул в жуткой рабочей неразберихе мгновенно. Вечером, едва переступив порог квартиры старшей дочери и схватив на руки внука, я спросила:
– Тебе Дашка не звонила?
– Звонила, но я ничего не поняла. Бормочет что-то про порчу. По-моему, ей стало хуже, но ты же знаешь, она никогда всего не рассказывает. Единственное, что я поняла, что у нее кровь в моче.
– Может, киста прорвалась?
– Вроде, нет. Врачи пока сами ничего не поняли.
– Как ты думаешь, ей уже можно звонить?
– Конечно, вряд ли кто ей занимается вечером. Вообще ее обещали домой на ночь отпускать, как только легче станет.
Держа телефон одной рукой, а внука другой, звоню в Калининград. Дашка берет трубку. Я робко спрашиваю:
– Ну, как ты, Малыш?
Звенящий, прерывающийся голос:
– Уже лучше, температуру сбили. Никто не знает, что происходит. Вчера началось такое, что врачам сейчас не до кисты.
Ужас охватил меня:
– Что произошло? Давай спокойно и по порядку.
– Вчера вечером я вдруг почувствовала страшную слабость, будто мне поле пробили. Такое ощущение вторжения. Уж, думаю, не порчу ли кто наслал. На работе трудные времена, пришлось уволить несколько бездельников, мало ли, думаю, кто со злости какую пакость устроил, сейчас ведь всякой черной мути полно, только бабки плати. А потом стало не до размышлений. Жуткая резь внизу живота, как при цистите, все время хочется на горшок, кровь в моче, температура высоченная и трясет всю. Думали скорую вызывать, но не стали, все равно утром в больницу. Спасалась магнитом, буклеты после переезда еще не знаю, где искать.
– Что врачи говорят?
– Снимают симптомы, антибиотики колют, анализы берут. Говорят, что пока есть симптоматика почечная, кисту лечить нельзя. Я тоже ничего не понимаю. У меня по почечной части всегда все в норме было. Анализы покажут.
– Малыш, а это точно не киста лопнула? Перитонита не будет?
– Нет, УЗИ показало, что с кистой все по-прежнему.
Чувствуя, что уже почти не могу говорить, я бодренько кричу в трубку:
– Малыш, хорошо уже то, что ты в больнице под присмотром врачей. Все будет хорошо, помереть не дадут, а там уж мы выкарабкаемся, пусть только разберутся, в чем причина.
– Да, конечно, мне просто повезло. Все будет хорошо.
– Малыш, тут Влад по мне топчется, чего-то хочет. Я перезвоню.
Я отключаюсь, и мы со старшей дочерью смотрим друг на друга. Я пересказываю ей диалог, все время отвлекаясь на сковывающий меня страх. Ужасная догадка вертится у меня в голове.
– Мать, ты что? Окаменела вся! Не бойся, Дашка сильная, выкарабкается. Только с полем как-то не понятно. Неужели кто-то мог ей зла желать? Она же безобиднее мухи!
– Боюсь, что это я. Что я наделала! Я должна ей позвонить!
– Ты что, ты не могла причинить ей вред! А ты почему так испугалась?
– Я влезла со своей помощью, а ее не предупредила. И вот что вышло!
– Звони скорее, она у нас, ты же знаешь, очень чувствительна, у нее всегда была восприимчивость повышенная! Надо же, вторжение почувствовала!
– Сейчас, возьми Владушку!
Я снова хватаюсь за телефон:
– Малыш, во сколько по времени вчера началась вся эта фигня?
– Я точно не помню, часов в девять…
Ошибки быть не могло, три часа разницы, их девять – наша полночь. Вряд ли могли быть совпадения. Нужно колоться.
– Прости меня, Малыш! Это я виновата. Мне так хотелось тебе помочь, что я без разрешения, без предупреждения стала просить за тебя Высшие силы, и всех, кого могла, упросила принять участие в твоем лечении. А получилось вот что.
– Мам, ну, слава Богу! Теперь я знаю, что ничего плохого со мной не происходит. Ты не могла сделать ничего плохого. Я люблю тебя. Успокойся.
– Я тоже люблю тебя. Малыш, вторжение было, но это добрые силы. Они тебе на помощь пришли. Всей толпой. Может, я переборщила. Вот я сейчас начинаю думать, зря я тебя не предупредила. Лечение всегда начинается с диагностического периода, энергия сотворения уже с тобой, она тоже ищет причину.
– Я помню, читала. И надолго эта свистопляска?
– Дня три. Не больше недели, это точно.
– Ой, хорошо, что я в больнице, а то мне такой диагностики не вынести! Ладно, я потерплю. Видно, есть еще что-то, кроме кисты. На днях узнаем.
– Знаешь, процесс хоть и с болью, но пошел. Давай так к этому и относиться. Бог не оставит нас, все на нашей стороне. А мне как быть?
Дочка помолчала, потом решилась:
– Продолжай в том же духе. Если во мне сеть какая-то дрянь, пусть она себя проявит. Сейчас самое время.
Мы еще поболтали, страх сменился верой в то, что высшие силы с нами, и мы не одиноки со своими проблемами. Нам помогут. Уже помогают.
И я продолжаю. Каждый вечер, добравшись до кровати, я молюсь. Я прошу Высшие силы продолжать исцеление. Я черпаю энергию любви из сферы, светящейся в центе моей Мер-Ка-Бы, в моем центре Сознания Христа – центре безусловной Любви. Я пытаюсь удерживать перед своим внутренним взором фантом дочери, но он ускользает. Образы – не самое мое сильное место. И тогда я обращаюсь к ощущениям. Я представляю, что держу свою дочь за руку. Я чувствую в своей ладони ее хрупкие, длинные, тонкие пальцы. Они холодные и влажные. Я чувствую, как ей страшно. Я вдыхаю Любовь Вселенной, я наполняю ей светящуюся сферу у себя под сердцем, выдыхаю этот свет через свою руку. От плеча к пальцам течет теплая волна, она проникает в ладошку моей дочери и согревает ее. Я знаю, что ей уже не так страшно. Я знаю, что мы прорвемся. С нами Бог и Дух святой.
Во вторник днем SMS-сообщение: если сможешь, позвони минут через десять. Я едва успеваю сбегать положить на сотовый деньги – дальние звонки требуют на счете не менее определенной суммы. Я звоню, дочь говорит срывающимся, но нарочито бодрым голосом:
– Мам, у меня в анализах нашли какую-то хрень, запиши.
Она диктует по буквам, я записываю.
–А это вообще что за зверь?
– Мам, это – тропический паразит. Я тут теперь – артефакт. Все в панике, никто не знает, c чем это едят. Я вечером посмотрю в Интернете, а ты на работе посмотри.
– А что говорят-то?
– Говорят, что у нас это не лечат.
– Вот, мудаки! Да быть такого не может! Тысячи людей ездят по экзотическим странам, наверняка уже научились лечить. Сейчас поищу, не паникуй.
– Я уже не паникую. А когда врач начала говорить, я, конечно, заплакала, а она говорит:
– Знала бы, что будешь плакать, не сказала бы. Все равно у нас это не лечат.
Я грязно выругалась в адрес врача. Дочка не поддержала:
– Нет, она классная. Нашла такого паразита, какого никогда в глаза не видела.
– Да, беру свои слова обратно. Что она еще сказала?
– Говорит, что в городе был один такой случай, очень давно. Мужик лечился нетрадиционными методами. Резонансом, что ли. Что там с ним дальше, она не знает.
– Понятно, что ничего не понятно. Уже хорошо, что нашли. Даже странно.
– Да, говорят, эту сволочь очень трудно обнаружить – она в крови путешествует и, за здорово живешь, в моче не показывается.
– Вот тебе еще одно подтверждение того, что все идет как надо. Ладно, пока, вечером созвонимся.
Сейчас я немного отступлю от привычной манеры изложения и попробую воспроизвести цепь событий, предшествовавший постановке такого странного диагноза.
В понедельник утром из Минздрава поступает инструкция и срочное указание – при исследовании анализов мочи искать такую-то и такую-то бяку, так как город портовый, и она вполне могла поразить кого-нибудь. На оперативке с заведующими поликлиниками в тот же день были розданы инструкции и соответствующие указания. Заведующие поликлиниками во вторник утром собрали врачей-лаборантов и выдали им пришедшие сверху директивы. Так как Дашка попала в больницу не того профиля, анализы она отвезла в свою поликлинику. Врач-лаборант, исследуя ее анализ, ничего не нашла, но диагноз, который она должна была подтвердить или опровергнуть, был серьезным, и она, вспомнив последнюю директиву, решила проверить осадок на наличие этой экзотической твари.
Каково же было ее удивление, когда она обнаружила ее именно такой, какой она описана в инструкции. Вот примерно такая цепь невероятных стечений обстоятельств привела к постановке диагноза моей дочери. Во-первых, маловероятно, что эта тварь вообще попала в исследуемую порцию мочи, еще мало вероятнее, что по времени директивы из центра поступили к нужному сроку, и уж совсем невероятно, что врач-лаборант бросилась эти директивы выполнять. Я могу все эти совпадения объяснить одним – Божьим промыслом. К сожалению, есть два вида заболеваний, с которыми трудно (но не невозможно!) справиться только работой с больным на тонком плане – это инфекции и травмы. В таких случаях медицинская помощь очень даже желательна. И Высшие силы формируют событийную среду по своему разумению.
https://ridero.ru/books/blog_nachinayushego_maga/

Борьба с болезнью
Несколько месяцев я не делала никаких записей. Привычный маршрут деревня-работа-внук-деревня отнимал все время, график жизни уплотнился до предела: отъезд в семь утра, прибытие в десять вечера, в субботу дочь с внуком у меня, и только в воскресенье возможность отдохнуть, то есть привести в порядок дом, заснеженный двор и улицу, и себя, насколько это вообще возможно. В последние дни ситуация осложнилась из-за лишения меня водительских прав. Я, никогда не высовывающая носа из правого ряда, никогда не превышающая скорость, вдруг обогнала трактор, плетущийся со скоростью 5 километров в час, причем сделала это под знак «Обгон запрещен». И, хотя в этом месте нет ни одного признака запрета выезда не встречку, в том числе разметки, мое водительское удостоверение потеряно на 4 месяца. Как я могла забыть об изменениях в Правилах дорожного движения, для меня абсолютно ясно: я никогда никого не обгоняю, вот и пропустила эти изменения мимо ушей.
Последние месяцы гаишники просто с ума посходили, они караулят каждый знак в нашем районе, и такие как я «пострадальцы» сходятся во мнении, что большинство «поимок нарушителей» носят постановочный характер, имея своей целью очищение города от пробок за счет снижения количества машин, приезжающих ежедневно в областной центр. Естественно, иначе справиться с пробками в преддверии саммита ШОС город не может. Ссылаясь на Пленум Верховного суда, вырывая фразы из общего контекста документа, и гаишники, и судьи дружно соглашаются с тем, что статья о встречке является специальной по отношению к статье о нарушении предписаний дорожных знаков, за любое нарушение такого предписания отбирают права, как за выезд на встречку в запрещенном месте. Я пыталась объяснить судье абсурдность таких выводов, опираясь на теорию множеств, но результат был нулевым. Тогда я задала ей вопрос:
– Скажите, если статья о наказании за выезд на встречку является специальной по отношению к статье о нарушении предписаний знаков, то за нарушение предписания знака «Остановка запрещена» вы тоже лишаете прав, как за встречку?
Она смотрела на меня, мягко говоря, недружественно, довольно долго, а потом пробурчала;
– А почему бы нет?
После этого мне расхотелось таскаться по судам вышестоящих инстанций. «Одни поем мы песенки, одни читаем книжки». К тому же читают очень предвзято. Я бы сказала, поверхностно. И все же вина моя несомненна – нужно следить за изменениями в правилах, тогда и не нарвешься! Но главное, что заставило меня безропотно принять наказание, это твердая вера в то, что если почти без повода судьба запрещает мне в какой-то период садиться за руль, значит, так надо. Нужно уметь читать знаки судьбы. Она предупредила меня, а я намеки понимаю. По крайней мере, такие явные. Да, жизнь моя станет на эти четыре месяца значительно сложнее, но свои 60 километров в день я все равно намотаю, где на колеса автобуса, а где на ноги. И ничто не помешает мне после суматошного рабочего дня видеть, как внук во всю свою чудесную рожицу улыбается при моем появлении!
Как говорится, беда не приходит одна, и только то, с каким отношением к происходящему и к окружающим мы проходим каждое следующее испытание, имеет значение в плане прерывания цепочки неблагоприятных событий. Сначала вернулся «злобный карлик с чемоданчиком образца 98-го года» – экономический кризис. Мне повезло – работы стало значительно больше, денег немного меньше, цены выросли, но я все-таки успела вовремя погасить ссуду за газ и кредит за дом. Остался только небольшой кредит за машину, а это уже пустяки. За это время я научилась ремонтировать обувь и сантехнику, перестала бояться электричества и смело берусь за его мелкую починку. Дочка, сидя дома с малышом, тоже существенно ограниченная в средствах, вовсю клепает мебель для своей маленькой квартирки, за счет смекалки и дизайнерской фантазии существенно увеличивая объем и свободное пространство, необходимое для растущего малыша.
Конечно, кризис – полная ерунда, мы выживем по любому! И все же какое-то беспокойство мешало мне последнее время, как будто рядом что-то происходит, чего я не знаю и не понимаю. Моя младшенькая, всегда ровная и доброжелательная, хватившая лиха по самое «не хочу», доставляет мне огромную радость. Хотя она очень далеко, но рядом с ней любимый человек, у нее серьезная, интересная, ответственная работа, и со своими проблемами она всегда справляется с какой-то особенной мудростью и добротой. И потому я никогда не жду беды с этой стороны, ведь судьба всегда благосклонна к тем, кто живет сердцем. И все же, все же, все же…
Беспокойство не оставляет меня. Недавно у нее нашли кисту, для женщин это такое же обычное явление, как аппендицит, да и операция не намного сложнее. Однако, врачи считают, что размер опухоли пока не таков, чтобы возникла необходимость операции. Дочка добросовестно пропила курс лекарственных препаратов, но ситуация не изменилась. В прошлый понедельник ее должны были положить в больницу. Меня это насторожило. Я позвонила дочке:
– Малыш, может, ее лучше удалить?
– Нет, мам, врачи против. Они хотят прокапать мне какое-то лекарство, попробуют сделать все, чтобы она сама рассосалась.
– Странно. У вас удивительные врачи. Оттяпать-то проще! Что-то здесь не то!
Дочка замялась:
– Знаешь, им что-то ее форма не нравится…
– Ничего себе! А что это значит?
– Кто бы знал! Они сами в недоумении. Вот завтра сделают УЗИ, возьмут анализы, там видно будет.
Я запаниковала, но моя твердая вера в то, что неизлечимых болезней не бывает, тут же взяла верх:
– Малыш, уж нам ли бояться? Мы с тобой и не такое видали! Справимся.
– Это точно! Не парься раньше времени, узнаем, с чем имеем дело, потом будем разбираться. Все будет отлично.
– Кто бы сомневался. Главное, знать врага в лицо.
Я почти успокоилась. Было у нас уже неизлечимое, по мнению очень серьезных врачей, заболевание мозга. Через три года строгого выполнения предписаний врача, скорее в плане предотвращения дальнейшего развития, чем в плане лечения, компьютерная томография показала полное излечение. Высшие силы всегда помогали нам. Тогда, получив впервые страшное заключение на руки и выслушав неутешительные комментарии, дочь пришла ко мне на работу. Мы сидели в кафе и решали, как быть дальше. Я выспрашивала детали, пытаясь ухватиться за соломинку:
– А что сказал профессор про шансы выздоровления?
– Он сказал, что чудеса бывают, но крайне редко. Единицы на тысячи.
– Ну, слава Богу. Если есть шанс, то он – наш. Лично я верю в чудеса. А ты?
– Мам, никому другому, кроме тебя, я бы положительно не ответила, чтобы не угодить в психушку. Но после того, как ангел погладил меня по голове…
– Это и есть наш шанс. Твой ангел любит тебя, я люблю тебя, Бог любит тебя. Мы прорвемся!
Дочка улыбнулась:
– Базара нет.
Она уже шутила, значит, первый ужас прошел. Она подняла на меня блестящие, но не от слез, а от какой-то незнакомой мне одухотворенности глаза:
– Не знаю только, как жить с этим…
– Ты знаешь, я не люблю категоричных заявлений, но сейчас я буду категорична: жить, как раньше – на всю катушку: любить, никому не делать зла и сохранять твердую уверенность, что все пойдет совсем не так, как нас программируют врачи.
– То есть, ты считаешь, что жить нужно, как ни в чем не бывало? Как раньше?
– Конечно. Единственное, я бы поменьше гоняла на горных лыжах и ныряла вниз головой.
– Я попробую, хотя совсем от лыж отказываться не хочется. Ладно, я буду осторожнее.
– Отлично. Знаешь, снимок ведь мог показать не органическое поражение участка мозга, а результат травмы. А это постепенно пройдет. Врачи ведь видят на своих аппаратах не причину, а результат, а он может быть очень похож в разных случаях. К тому же всегда есть скидка на врачебную ошибку. Так что будем жить, как раньше.
– Долго и счастливо?
– Естественно. Главное, – сформировать мысленно позитивную картину и запустить механизм выздоровления. Да и водичка заряженная нам поможет…
Малыш уже посмеивался:
– Услышали бы врачи нашу программу лечения, в психушку бы упекли!
– А мы им не скажем! Вот потом удивятся!
Так мы успокаивали друг друга, так вычеркивали из сознания страшные перспективы, а из подсознания – страх. Конечно, мы обе, в меру своих сил и способностей, еще совсем хилых, где-то почти интуитивно, пытались изменить картину на тонком плане, вернее привлечь высшие силы к этому мероприятию. Я хваталась за любые, становившиеся мне известными способами энергетического лечения, дочка видимых усилий не прикладывала, но менялась заметно: становилась еще мягче, еще терпимее, училась прощать то, чего в ее возрасте прощать не умеют. И все получилось. Через год головные боли стали меньше, через два мы вообще позабыли о болезни (точнее, вспоминали два раза в год, когда пора было пропить курс лекарств), а через три подтвердили томографией полное выздоровление. Вот с таким опытом самоисцеления встретили мы новое испытание.
Завтра ее положат в больницу. Проведут обследование, прокапают лекарства и все пойдет на лад, – убеждала я себя, но беспокойство не проходило. Было воскресенье, мой свободный день. С утра я, выспавшаяся и полная сил, медитировала под легкую приятную музыку, чувствуя, как ласковые волны энергии омывают мое тело и очищают душу. Днем беспокойство стало нарастать, и четкая мысль, пришедшая, как всегда, ниоткуда, толкнула меня действовать. Я не могла рассуждать, не вспомнила, что для вмешательства нужно разрешение того, в чьи поля ты собираешься вмешаться, и разрешение на это высших сил. Только материнская любовь может служить мне оправданием. Просто в какой-то момент, уже поздно вечером, мучаясь от бессонницы (что для меня абсолютно не характерно) и беспокойства, я почувствовала, что меня просто разорвет, если я не попытаюсь помочь дочери. Я представила, как будет здорово, если уже завтра у дочери начнутся изменения, и врачам только и останется, что радостно их констатировать. Ну, подумаешь, киста! Если врачи считают, что она может рассосаться, значит, она должна рассосаться! Все, меня сорвало с тормозов. Как я могу лежать здесь и ждать милостей от медицины, ничего не предпринимая?
Примерно в полночь я решилась. Мысленно обратившись со словами любви и благодарности к Матери-земле и почувствовав ее ответную любовь в виде крупных, мягко пронизывающих и укачивающих вибраций, я молила ее помочь моей дочери там, на другом конце страны, просила ее сделать все, что она может, чтобы рассосалась эта киста, которая отравляет жизнь моей дочери и лишает ее возможности родить того ребенка, которого она так хочет иметь, того, который так нужен Вселенной, – доброго, умного, умеющего любить людей, свою планету, весь мир. Ты, Мать всего сущего, – молила я, – ты поймешь меня и поможешь мне! Прими мою Любовь.
Я молила Отца небесного, посылая ему любовь и благодарность, исцелить мою дочь. Отец небесный, – молила я, – бесконечно милосердие твое и любовь твоя! Помоги моей дочери исцелиться! Она ничего не сделала плохого, она очень добрая и сильная девочка, помоги ей справиться с болезнью! Она верит тебе и любит тебя, она много страдала, пошли ей исцеление! Господи, прости мне мои грехи и не перекладывай их на плечи моих детей! Отец небесный, великий творец Вселенной, мы все дети твои, помоги твоей любящей дочери! Прими мою любовь! Пусть все будет так, как ты считаешь нужным! На все воля твоя!
Я молила свою Мер-Ка-Бу донести исцеляющий свет моей любви до моей дочери, я обращалась к Сен-Жермену, воплощению Христа в четвертом измерении, послать своих Ангелов Любви – Ангелов фиолетового пламени – к постели моей дочери и помочь ей, я молила Архангела Рафаила окутать мою дочь изумрудным светом исцеления. Я благодарила Дух Святой животворящий, посылала ему свою любовь и благодарность, и просила его не оставить мою дочь. Я принимала Любовь и посылала ее, тысячекратно умноженную высшими силами, отвечавшими мне, обратно во Вселенную, всем страждущим. Фиолетовые круги сходились и расходились перед моим внутренним взором, наполняя меня любовью и унося во Вселенную мою любовь. Краем сознания я с трудом удерживала фантом моей дочери, исчезающий на изменчивом фиолетовом фоне. Мелкие, очень тонкие вибрации проходили через мое тело. Огромная вера в Высшие силы переполняла меня, и слезы благодарности текли по моим щекам. Расслабленная и успокоенная, уверенная, что Высшие силы не оставят нас, я уснула.
https://ridero.ru/books/blog_nachinayushego_maga/

В выходные перед праздником она поехала в свой городок поздравить мать. Какое-то непреодолимое желание заставило ее свернуть к уже знакомому дому. Алексей ждал ее. Все было, как в прошлый раз, но сегодня он задавал ей вопросы.
– Я знаю, он старше тебя, и намного. Ты не знаешь, любишь ли ты его. Но ты ведь не об этом пришла спросить?
Она кивнула.
– Ты заешь, что он болен, но не веришь, что это – безнадежно?
Она снова кивнула, слезы готовы были брызнуть из глаз, поэтому она старалась ничего не говорить.
Алексей подождал, пока она справится с собой, и снова спросил:
– Если я тебе скажу, что это – правда, ты мне все равно не поверишь?
– Поверю.
– Зря. Но тебе этого не скажу. Я не знаю. Если бы я был священником, я бы отделался банальной, но мудрой фразой: все в руках Божьих. Но я не священник. А там, где записаны наши судьбы, есть различные варианты.
Она не поняла:
– А в прошлый раз вариантов не было?
– В прошлый раз не было.
– А есть что-то безвариантное на этот раз?
– Да. То, что вы должны были встретиться. Скажи, когда вы увиделись, что ты почувствовала?
– Не любовь, это точно.
Алексей улыбнулся:
– Вспомни свои ощущения!
Она задумалась:
– Мне показалось, что мы много лет знакомы, просто давно не виделись. И рады встрече, и очень хотим рассказать друг другу, как мы прожили все эти годы.
Алексей смотрел на нее с удивлением:
– Ты очень изменилась. Ты научилась слушать. И слышать. И не только людей. Ты научилась слушать свою душу. Я тебе больше не нужен. Это – наша последняя встреча.
– Алексей, подожди, если это – наша последняя встреча, помоги мне. Я не все понимаю. Меня влечет к этому человеку, но это – не страсть. Я хочу, чтобы он был жив, чтобы он был рядом, но не знаю, люблю ли я его. Я хочу сделать ему незабываемый подарок, но ничего не могу придумать!
Алексей слушал ее очень внимательно, он смотрел на нее, точнее, сквозь нее. Он не улыбнулся даже тогда, когда прозвучал ее идиотский вопрос про новогодний подарок.
– Думаю, что ты уже готова понять то, что я тебе скажу, хотя обычно я этого не говорю. Да, вы уже были знакомы раньше. И были очень близки. Тогда ты предала его. Ты могла помочь ему, но не стала этого делать.
Она сразу поверила ему. Что-то такое она чувствовала. Она лишь спросила:
– В другой жизни?
Он кивнул:
– Типа того. Все еще сложнее, но детали ведь не важны, правда?
– Пожалуй.
– А про подарок не беспокойся. Я знаю, что ему нужно.
Алексей развернул свое кресло и поехал на кухню. Она слышала, как хлопнула дверца холодильника. Когда он вернулся, у него в руке была небольшая коробочка. Это было лекарство. Она удивленно вскинула брови:
– Неужели это вылечит его?
– Нет. Лечат не лекарства. Но это сделает его счастливым.
Она приняла из его рук коробочку, как берут хрупкую новогоднюю игрушку. Что значат его слова, она спросить не решилась. Что там? Наркотик, который поможет ему безболезненно уйти из жизни? Ужас отразился на ее лице. Алексей ее успокоил:
– Не бойся, это – просто редкое лекарство. Я ведь по образованию врач. Оно не только снимает боль, но приостанавливает процесс. К сожалению, оно не лечит, но и не дает болезни развиваться.
– Спасибо. А что же лечит?
– Только желание жить. Но ты это и сама знаешь. Учись верить себе.
Она вертела в руках коробочку. Как она подарит ее? Ведь он считает, что она не знает о его болезни!
Алексей снова опередил ее вопрос:
– Ты же умная женщина, ну, придумай что-нибудь сама!
То, что Алексей процитировал фразу из старого анекдота, разрядило обстановку. Конечно, она что-нибудь придумает.
Она летела домой на своей новенькой пучеглазой машинке. Конечно, это было совсем не то, что она хотела. Но в последний момент ей отказали в кредите, и она взяла то, на что хватило денег. И не переставала радоваться: машинка оказалась шустрой и верткой, почти не ела бензина и всегда так радостно таращила на нее глаза, что, казалось, вот-вот завиляет хвостиком! Вот он удивится! Он знал, что она купит машину к Новому году, но речь шла о совсем другой марке! Интересно, ему понравится? Почему-то это было важно для нее.
Новогодняя ночь гремела музыкой и блистала огнями. Она была очень занята накануне, нужно было за всем присмотреть, все организовать так, чтобы никого не огорчить отсутствием любимых блюд или заказанных напитков, чтобы было весело и безопасно. У нее гудели ноги, но было радостно – все шло отлично, можно выглянуть в зал. Вон его столик. С ним его друзья. Отлично. Он сразу ее увидел, будто только и делал, что ждал ее, и радостно замахал рукой. Она подошла их поздравить. Они бросились наперебой желать ей самых разных благ, как это и полагается в Новый год. Сегодня она согласилась выпить с ними шампанского. Ей было очень тепло и комфортно. Кроме него, за столиком были еще двое: врач и юрист. Он поднял бокал и обратился к друзьям:
– Ребята, вы уже знакомы с Ольгой. Это мой самый большой друг и самый близкий человек. Она никогда ни о чем меня не просила, но если вдруг, когда-нибудь ей понадобится помощь, а меня не окажется рядом, я на вас надеюсь. Давайте выпьем за то, чтобы ей никогда не нужна была ваша помощь!
Все радостно загалдели, но ей на минуту показалось, что он говорит это, прощаясь и передавая друзьям заботу о ней. Она улыбнулась, будто оценила его шутку.
– Ну, что, ты уже купила машинку?
Она кивнула.
– Я не спрашиваю, какую, но у меня для вас с машинкой что-то есть!
Он достал из-под стола большую сумку и вынул такой же большой пакет. Она с трудом умостила его на коленях и начала развязывать бант. Когда показалось содержимое, она вскрикнула от удивления: в пакете было все те приятные мелочи, которые она планировала купить в ближайшее время, когда позволят средства. Но самое важное состояло в том, что все они были куплены именно для ее маленькой машинки и именно ее марки. Это было чудом, маленьким новогодним чудом. Никто даже на работе до сегодняшнего дня не знал, какую именно машину она купила.
– Это невероятно. Как ты угадал?
– Не знаю. Просто начал представлять тебя в разных машинах и понял, какая тебе подходит больше всего.
– Да ты еще и телепат!
– Увы, нет! Я телепаю только тебя.
– Жаль, что я не телепатка! Но у меня для тебя тоже есть подарок. Я сейчас.
Она шла, почти бежала в свой кабинет, продираясь сквозь танцующих. Казалось, что она торопится спрятать свой подарок, чтобы никто не отобрал. Но она торопилась поскорее передать ему заветную коробочку. Руки у нее дрожали, когда она доставала ее из ящика письменного стола. Она вернулась и протянула ему празднично упакованную коробочку. Он радостно улыбнулся:
– Обожаю подарки! Как давно женщина не дарила мне подарков! Интересно, что у нас там?
И он начал развязывать бант.
Она остановила его, положив ладонь на его запястье:
– Нет, умоляю тебя! Ни при всех!
– О, ты меня интригуешь! Там что-то очень личное?
– Да! Пожалуйста, пообещай, что вскроешь подарок только дома!
Он тяжело вздохнул:
– Торжественно клянусь! Я уже хочу домой!
Он положил подарок в сумку, делая вид, что поглядывает в ее сторону с явным вожделением. Потом они много танцевали, впервые в жизни, и каждый удивлялся тому, как здорово танцует его партнер, как слаженно они танцуют вместе, как будто занимались этим всю жизнь. «Типа того. На самом деле все намного сложнее», – вспомнила она слова Алексея.
Окончен бал, погасли свечи! Он сидел дома, перед ним на столе стоял подарок и пузырек с микстурой. Он решительно вылил в ложку последние капли и выпил, не поморщившись. Он уже давно привык ко вкусу этого лекарства. Последние годы оно было единственным, что поддерживало в нем жизнь и останавливало развитие болезни, но Россия перестала его закупать. Куда он только не заказывал его, но все тщетно. Ему должны привезти его из Индии, но пройдет еще пару недель, а за это время болезнь возьмет свое, он и так уже давно прошел точку возврата. Две недели без лекарства превратят его в корчащегося от боли старика, а когда друг с лекарством все же приедет, болезнь войдет в такую фазу, при которой оно уже будет бесполезно. Он давно балансировал на грани, и только это лекарство смещало в его теле равновесие в пользу жизни. И еще она. Ей будет очень больно, но это все же лучше, чем то, во что он может превратиться. Интересно, сколько он сможет продержаться? Дня два-три? И суждено ли ему еще раз увидеть ее?
Взгляд его упал на нарядную коробочку. Все же интересно, что она придумала? Мой последний подарок, какой он? Руки сами уже развязывали бант. Яркая фольга с шелестом приоткрыла спрятанную внутри коробочку. Он узнал бы ее из тысячи других. Впервые в жизни слеза катилась по его щеке.
https://ridero.ru/books/blog_nachinayushego_maga/

Она почти забыла об этом разговоре, хотя он и произвел тогда на нее сильное впечатление. Ей не понравилось, что кто-то диктует ей, как жить и как поступать. Да, она понимала, что он прав, но из чувства противоречия она продолжала цепляться за старое, пока однажды не почувствовала, что предел наступил. Теперь это было ее решением. Она собрала в чемоданчик свои немногочисленные вещички. Да, а брать-то и нечего! Они недавно купили новую машину, он всегда мечтал о такой, и она во всем отказывала себе, работая «за себя и за того парня». Что ж, его мечта сбылась, и она помогла ему в этом. Смешно, но общая цель, даже такая примитивная, держала их вместе. Больше их ничто не объединяло. Она решительно подняла чемодан и навсегда захлопнула дверь в прошлое.
Она снова училась – сначала улыбаться, потом смеяться. Когда она по утрам смотрелась в зеркало, на нее в ответ уверенно и спокойно смотрела красивая молодая женщина. Она улыбалась своему отражению, почему-то вспоминая про «деву со взором горящим». Конечно, она не замечала вновь вернувшегося блеска глаз, но ей стали часто говорить об этом. Она давно не обслуживала клиентов, да и работала уже в другом ресторане, новом и дорогом, но клиенты, большей частью, были все те же. Ей не запрещалось выходить в зал и общаться с посетителями, если они того хотели, и она частенько делала это.
И всегда ей говорили, что приходят сюда только ради нее, что знают ее много лет и помнят, как она бегала с подносами, потупив взгляд. И всегда такие беседы заканчивались одинаково: они говорили ей, как она изменилась и похорошела. Забавно, – думала она, – я тогда была моложе и гораздо красивее, но никто этого не замечал. Наверное, неудачная семейная жизнь накладывает на лицо женщины непроницаемую вуаль, – ты всех видишь, а тебя никто не замечает. Она никогда не выпивала с ними, и ей перестали это предлагать, но она умела слушать, и это было именно тем, что было нужно. Иногда, выслушивая их комплименты, она думала: видимо, самая красивая женщина – та, которая умеет терпеливо слушать…
Его она тоже выслушивала. Он был не такой, как другие посетители. Ел мало, но только очень качественно приготовленные, а потому не дешевые блюда, пил редко и мало, лишь когда приходил с друзьями. Он был не молод, скорее всего, он уже встретил свой полувековой юбилей. Его друзья, с которыми он ее всегда знакомил, были тоже людьми состоявшимися и интересными. Он много рассказывал о себе, и его рассказы завораживали ее. Он видел разные страны, знал причины и следствия происходящих событий, и после его рассказов ей становилось интересным то, чего она раньше не замечала. Незаметно для себя она тоже начала говорить, и ей впервые захотелось, чтобы кто-то посторонний знал о ней все.
Он тоже умел слушать, и делал это так, будто ничего в жизни не было важнее ее маленьких трагедий и скромных побед. И казался ей таким родным, будто они были знакомы много лет. Иногда, на праздники, он делал ей небольшие, ни к чему не обязывающие подарки. Это было трогательно и приятно, особенно его поздравление с днем рождения. Она не спросила его, как он узнал. Круг общих знакомых становился все теснее. Она, привыкшая получать на день рождения бутылку шампанского и коробку дешевых конфет, разворачивая подарок, чувствовала огромную благодарность. Каждый его подарок шептал: ты – женщина, я знаю каждое твое желание… Они стали друзьями, и когда он долго не появлялся, она начинала сходить с ума от беспокойства.
И было от чего. Он, такой спокойный и мудрый, иногда веселый, а иногда даже по-юношески бесшабашный, никогда не говорил ей, что тяжело болен. Но… все уже становился круг знакомых… И она знала о нем даже то, что он скрывал. Та болезнь, название которой люди стараются даже не называть из суеверного страха, угнездилась в нем и пустила свои корни. И иногда он приходил к ней, сбегая из больницы. Если бы она не знала об этом! Нет, не так! Если бы с этим можно было как-то справиться! Но врачи не давали ему и одного шанса. Она не хотела этому верить. Этого не может быть. Это – не о нем. Если он не говорит с ней об этом, значит, не хочет, чтобы она знала. Так даже лучше. Она не знает, раз он этого хочет. Она не подаст вида. Не даст жалости испортить их отношения. Нет, это не любовь, между ними ничего нет! Но почему он так долго не приходит?
Она знала, что он одинок. Дети выросли, у них своя жизнь. Жена умерла так давно, что он уже привык быть один, и его это уже почти не угнетало. Бизнес был прочен и приносил приличный доход. Жизнь удалась. И только с ее краткостью он не хотел мириться. Хотя и к этому он научился относиться философски. И если бы не эти вечера! Ему все больше хотелось жить, чтобы видеть ее глаза, слушать, как она рассказывает о таких простых и таких важных вещах: о подруге, с которой они снимают квартиру, о матери, которую хочет забрать себе, о машине, которую вот-вот купит, но так и не может решить, какую именно. Он мог помочь ей купить любую машину. Нет, десять любых машин, но чувствовал, что так нельзя. Она хочет сама. Пусть это будет ее маленькой местью. Такая милая, добрая месть. Последний штрих, перечеркивающий прошлое. Нет, это не любовь. Просто он встретил настоящего друга. Да, она молода и красива. Это совсем не мешает им быть друзьями. Конечно, если бы он не был болен, он бы смотрел на нее другими глазами. Хорошо, что она не знает о его состоянии. Это было бы невыносимо… Иногда он не появлялся несколько дней: после тяжелой процедуры темные круги залегали под глазами, и он не хотел, чтобы она видела его таким. Но как сияли ее глаза, когда он возвращался из очередной «командировки»!
Когда его долго не было, и он появлялся, тяжелый груз падал с ее плеч: он жив, какое счастье! Нет, он не может быть неизлечимо болен. Это все ложь! Но ведь она не может его спросить. Как тяжела эта недосказанность. Но хочет ли она знать правду? Скоро Новый год. Он, наверняка, приготовил для нее подарок. Она работает в новогоднюю ночь. Он придет, он уже заказал столик. Она никогда ему ничего не дарила. На этот раз она обязательно купит ему что-нибудь очень хорошее. Но что можно подарить человеку, у которого все есть? А то, чего у него нет, в магазине не купишь.
https://ridero.ru/books/blog_nachinayushego_maga/

(Книга любви, глава 1)
В каждой моей книге есть вкрапления - главы из ненаписанной книги любви.
Она раз сменялась мрачной безысходностью. На выходные она уезжала домой, в небольшой городок за сто , наконец, рассталась со своим молодым человеком, с которым, как на пороховой бочке, прожила почти пять лет. Бесконечные ссоры измотали обоих, они то сходились, то расходились, и радость примирений каждый километров от райцентра, где жила и работала последние десять лет. Однажды мать не выдержала и вмешалась:
– Доча, на тебя смотреть страшно. У тебя глаза потухли. Может быть, тебе домой вернуться?
– Мам, ну, что я здесь делать буду? И, если на душе темно, то какая разница, где жить? Там у меня, по крайней мере, работа хорошая.
Она смотрелась в зеркало и не узнавала себя: куда подевалась смешливая симпатичная девчонка с веселыми глазами-бусинками?
Мать ворчала:
– Тоже мне, работа, в ресторане подавалой! Рестораны и здесь есть.
– Мам, я уже три года, как не работаю официанткой. Я давно работаю менеджером, разве я здесь такую работу найду?
– А что же ты такая смурная ходишь? Муж у тебя золотой, работа приличная, машину купили…
– Уж и не знаю, мам, куда от этого золота бежать. Устала я что-то, все мне не в радость. Нужно что-то менять, но боюсь. Не знаю, что и делать.
– Да, тут я тебе не советчик. Ломать – не строить. Но и жить так нельзя. Слушай, сходи к Алексею. Он все знает, плохого не посоветует.
Она не раз слышала про удивительного человека, жившего неподалеку, но никогда не была у него. Неужели посторонний человек может вот так, с ходу, разрулить чужие проблемы? А почему бы нет? Хуже уже не будет!
– Мам, ты серьезно? Ты в это веришь?
Мать сформулировала свое отношение почти теми же словами:
– Не знаю, я не была, но подруги многие ходили и не жалеют. Хочешь, я адрес узнаю?
На ее звонок никто не вышел, только из глубины квартиры раздался сильный мужской голос:
– Заходи, красавица, не бойся, открыто!
Она не звонила, не договаривалась о встрече. Откуда же он знает… А, впрочем, мужчины сюда, наверное, не ходят, а любая женщина будет рада, назови ее красавицей.
Она открыла дверь и перешагнула порог. Обычная хрущевка, из маленького коридорчика сразу открывается вся гостиная. У окна, спиной к свету, в инвалидном кресле сидел мужчина, немногим старше ее.
– Заходи, – он назвал ее по имени, – я тебя давно жду.
Она смутилась. Она ожидала увидеть старца, убеленного сединами и окруженного соответствующей оккультной атрибутикой, а перед ней – мужчина, хоть и в инвалидном кресле, но вполне современный, даже симпатичный, а в углу комнаты – компьютерный столик с ноутбуком и кучей компакт-дисков.
– Извините, я, кажется, не туда попала… Я к Алексею…
Она еще больше смутилась, вспомнив, что не знает ни отчества, ни фамилии того, к кому шла. Если он – человек пожилой, то она назвала бы его, как положено в небольших местечках, – дядей Алексеем. Значит, либо она ошиблась, либо нет, и тогда понятно, почему никто не называет его по отчеству.
Мужчина смотрел на нее с сочувствием и улыбался, он, видимо, привык к такой реакции:
– Ты не ошиблась, я – Алексей, отчество ни к чему, еще успею с отчеством пожить. Садись вот сюда.
Она села, он внимательно смотрел на нее, и она подумала, что нужно набраться смелости и все ему рассказать. Почему-то неловкость растаяла и ей захотелось открыться ему, рассказать все о последних годах, прожитых, как в тумане. Злость, ревность, недоверие, пришедшие на смену любви, пронеслись перед ней. Она не заплакала и, набравшись смелости, открыла рот и выдавила:
– Я пришла…
Он перебил ее:
– Не нужно, ты уже все рассказала. Твоя душа плачет, ты в смятении и не знаешь, что делать?
Она кивнула. «Он читает мысли или сюда всегда приходят те, кто в смятении», – подумала она.
– Нет, сюда чаще всего приходят больные люди, их мало интересует душа, они хотят излечить телесные недуги. Ты – не такая, тебя волнует душа. Ты пришла ко мне за советом, но ответ ты знаешь сама.
– ?
– Да, это – не твой человек. Уходи, пока ненависть не стерла из памяти того хорошего, что было между вами. Это – не твоя жизнь. Иначе в следующий раз ты придешь уже, как все, лечить тело.
Его категоричность неприятно кольнула ее. Она хотела возразить, но он перебил:
– Ничего не бойся, ни за что не держись. Бросай все и уходи. Много еще в жизни будет сложностей, но будет и любовь, и семья, много всего будет, только не нужно спешить. Не забудь, уходя, поблагодарить его. Тебе был нужен этот опыт, чтобы не повторять ошибок. Тебе кажется, что я слишком категоричен?
Она кивнула.
– Знаешь, поболтать можно и на кухне с подружкой. Но она не может ничего решить за тебя. Я тоже не могу. Это – твой выбор. Просто я вижу, что будет, если ты останешься.
– А если не останусь?
– Я уже сказал. Да, все будет не просто, но ты будешь счастлива.
Она поняла, что больше он ничего не скажет. Пора уходить.
– Спасибо, Алексей.
– Да, тебе пора уходить. Иди и ничего не бойся. Ты – сильная. И очень красивая. И Бог любит тебя.
«Ничего себе, любит», – пронеслось в голове. Алексей тут же парировал:
– ОН всегда испытывает тех, кого любит. Иди, не прощайся, мы еще увидимся.
https://ridero.ru/books/blog_nachinayushego_maga/