Май 2006
16-го у меня умерла мама. Не думала, что такое ожидаемое событие может быть таким тяжелым. Последние два месяца она не вставала, кричала криком сутки напролет, измучилась сама, замучила сестренку, и мучения ее были выше человеческих сил. Я благодарила Господа, что послал ей избавление от мучений плоти. Но все равно я чувствовала свою вину. Как я посмела просить… Как у поэта, по-моему, Симонова: “Я знаю, никакой моей вины, в том, что другие не пришли с войны. В том, что они, кто старше, кто моложе, остались там, но не о том же речь, что я их мог, но не хотел сберечь. Речь не о том, но все же, все же, все же…” В конечном счете, вся их жизнь была исковеркана войной. (Мама оказалась на оккупированной территории одна с десятью младшими братьями и сестрами, хороня их одного за другим, но все же сберегла троих).
В день похорон пошел снег с дождем, было мрачно и тоскливо. Обряд отпевания был неожиданно сдержан и красив, с потрясающим пением. Выносили под колокольный звон, и вдруг в этот момент тучи разошлись, и выглянуло солнце, ровно на минуту, и на душе посветлело. Я подумала, что Господь принял мамину душу.
Так я стала старшей в семье. В субботу искала мамину фотографию на памятник. Нашла фото, на котором мы сфотографированы вчетвером: я – октябренок, старшая сестра – пионерка, отец и мать. Младшей еще не было. Я смотрела на фото с горечью: из всех четверых осталась я одна. Хорошо, что есть младшая сестра. Рассматриваю мамино фото, и вдруг мысленно произношу: «Мамочка!”, и – слезы. Никогда ее так не звала. Видимо, душа моя простила все, и она меня, надеюсь, тоже. Сознание ее было не таково, чтобы исполнить последнюю обязанность человека на этой земле – попросить прощения у близких и принять его, и простить всех. Надеюсь, что это все-таки произошло.
Июнь 2006
Я с завтрашнего дня в отпуске. Наконец-то, мне удалось продать
свою квартиру (это было ужасно, три месяца страшного напряжения), взять кредиты, продать дачу и пр. В пятницу мы переезжаем. Место необычайно красивое. Работы – непочатый край. Когда я решилась на эту аферу, никто не верил. Сейчас все за меня рады и поют песню “безумству храбрых”. Мы пьем водку и радуемся за меня.
Июль 2006
Всего три недели, и они уже ушли безвозвратно! Два дня на работе не могла головы поднять, некоторый завал грозил меня придавить, но сегодня поняла, что успеваю, и расслабилась. Моя жизнь в последнее время дальше от философии и ближе к природе, а, значит, ближе к себе. И пилу, топор, лопату, шпатель и кисти я держу в руках чаще, чем книгу. Никогда не думала, что обустройство жилья – тоже творческий процесс, только гораздо более тяжелый физически. Дочка “гнездится” с такой радостью! Вокруг – море работы и долгов, и океан счастья: нет загаженного подъезда с экскрементами и шприцами, есть, где принять друзей, квакают лягушки и поют птицы, в пяти минутах ходьбы – лес и река. И покой. До сих пор не верится! Все говорят: «Какие вы смелые!». А мы с дочкой отвечаем: мы не смелые, мы отчаянные. Смелые ничего не боятся, а отчаянные – боятся, но делают! Весь отпуск пахала, как лошадь, но с такой радостью! А еще лечили собаку. У дочки (а теперь, значит, и у меня) английская бульдожка Дася. Медицина залечила ее глазик до бельма. Дочка ее повезла к собачьему профессору, молодому мужчине. И тот велел первым делом – привязать бантик «от сглаза», лечить ее энергетикой, как сможем, и выводить из организма антибиотики. Вот такой продвинутый врач. Фантастика, но собаке энергетические сеансы понравились. Более того, я попыталась направить энергию собаке, но не знала, как это сделать, и просто стала умолять энергию спасти ей глазик, при этом очень ярко представила, как пелена сходит с глаза. На следующий день начали отходить пленочки, и через два дня глаз очистился. Самой не верится.
Но умения мне явно не хватает. Произошло то, что я представила, а не то, что полностью вылечило бы болезнь. То есть, бельма нет, но нет и полного выздоровления.
За отпуск прочитала только “Код Давинчи”. Такая же мура, как их “Титаник”. Тащиться от нее могут только полуграмотные, возросшие на детективах. А все, что касается Леонардо, наполовину надумано и притянуто за уши. До нашего Мережковского (”Воскресшие Боги”) Брауну, как до Луны. Сакральность математических построений после Мельхиседека просто примитивна. Мысли о возможных потомках Христа не слишком новы, например у Анхеля Куатье в “Воскресшем Христосе” эту мысль пытается провести Сатана. Тем не менее, книга для меня оказалась важна некоторым созвучным моему разуму (не Душе!) отношением современного западного человека к религии. Возможно, мое проживание на свежем воздухе и изрядная физическая нагрузка сильно упростили мое отношение к жизни. И к смерти. Только преодолев страх смерти, человек может жить “на полную”. По-моему, у Шварца: “Слава безумцам, которые живут, как будто они бессмертны!”.
Последнее время, мне кажется, я преодолела этот страх, по крайней мере, мысль о смерти вызывает у меня только сожаление, что будут расстроены дочери, и нездоровое любопытство. Я создала в своем воображении картину, еще более прекрасную, чем та замечательная жизнь, которой я живу сейчас. Смерть – всего лишь очередной шаг на пути познании Истины, а стремление к ней – одно из главных стремлений человека. Только не нужно ставь знак равенства между отсутствием страха смерти и стремлением к ней. Это не так. Еще не все шаги по пути к Истине пройдены здесь, еще не все инструменты опробованы, еще не все Любови отлюблены…
Хорошо, если бы человек мог сам управлять своим уходом, когда почувствует, что все пути познания здесь уже пройдены и он утратил интерес к жизни. У меня есть смутное ощущение, что так и есть, только человек делает это неосознанно. Надоело жить – включается программа самоуничтожения. Все, пребывание на Земле бессмысленно, так как утрачен интерес, и нет Любви. Раньше, в деревнях, старцы, абсолютно здоровые, говорили детям: завтра я умру. Ложились и умирали. Вот так надо прожить, чтобы Бог принял твою душу в момент, когда ты сам почувствуешь, что “программа пребывания” окончена. Монотонная физическая работа на свежем воздухе способствует размышлениям. О Вечном. О добре и зле, о Боге и дьяволе.
Скажем так: в каждом человеке столько Бога, сколько его во Вселенной, то есть он заполняет весь объем без остатка. Вопрос только в том, хочет ли человек увидеть его в себе (а значит, умеет ли любить себя), в других (умеет ли отдавать Любовь) и в мире. Это так трудно – любить себя! Такого, какой есть, со всеми недостаткам и болезнями. Любить себя – ощущать в себе Бога и себя Богом, любить других – чувствовать в них Бога, и это – путь к Всеединству. А сатаны в каждом столько, сколько он в себя пускает, понемногу вытесняя из себя Бога, то есть, закрывая свою душу на замок, чтобы ее, дескать, не залапали грязными руками, чтобы в нее не наплевали. А она там, под замком, чахнет и рвется на свободу, и плачет, и скукоживается, и уже не занимает так много места, и не может побороть наше искаженное обществом сознание. И уже стремление к единению кажется нам продуктом размышлений, и уже сатана находит место в сознании как удобное оправдание своему нежеланию расстаться с привычными стереотипами. Это так удобно, так уютно считать, что во всем виноват кто-то: сатана, близкие, друзья, общество, государство, правительство. И это мы, Люди, в каждом из которых – Вселенная, величественная и прекрасная, как в голограмме. И еще: любить себя – значит прощать. Просто однажды посмотреть на себя иначе, вспомнить все моменты судьбы, где отступил, предал себя, поступил не по душе, обидел другого, а мог не обидеть, где мог простить – и не простил. И попросить прощения у Бога и у себя, и пережить эти мгновения заново с высоты своего опыта, и не осудить себя, а просто простить. У меня иногда складывается впечатление, что мы научились так искусно закрываться от других, что уже закрываемся и лукавим перед собой. Нет оружия сильнее, чем искренность. Нет лекарства мощнее, чем Любовь, но в закрытый сосуд вода не течет. Это и обо мне, и обо всех. Я пытаюсь работать над собой. И не боюсь, что жизни не хватит.
Может быть, смерть – это и есть победа в борьбе с сатаной внутри себя? Очистил душу до той чистоты, с которой вступил в этот мир – пора возвращаться? И, конечно, человека непременно кто-то должен иногда гладить по головке (или он кого-то), чтобы душа не закрывалась, кто-то должен жалеть (это вовсе не обидно, только сильные позволяют жалеть себя).
С годами открываю в себе много нового. Начала делать своими руками мебель (по необходимости, конечно). Получается! Уже сделан и наполнен книгами стеллаж (у меня треугольная стена и, соответственно, треугольный стеллаж). Затем сделала сундучок для инструментов (нет ни кладовки, ни сарая), затем – стеллаж для обуви. Всем нравится, говорят, что удалось сохранить идею деревянного дома. Устаю очень, но получаю огромное удовлетворение. Ну, как мне себя не любить? И не любить Господа, наделившего меня такой огромной степенью выживаемости, адаптации к любым жизненным условиям и ситуациям, работоспособностью! Да еще и способностью получать от этого удовольствие! Любя себя, я фактически люблю Его в себе, и, возможно, наоборот.
И мой ангел понимает меня и поддерживает во всем, заботится обо мне. Когда ощущаешь это впервые, чувствуешь Любовь Бога и Вселенной, это – такой шок и такое счастье, что интеллектуальные игры, секс, и пр. удовольствия просто меркнут. Чувство внутренней гармонии заполняет меня. Наконец-то я научилась слушать музыку. И слышать себя в музыке.
https://ridero.ru/books/drugaya_realnost_4/
