Борьба с болезнью
Несколько месяцев я не делала никаких записей. Привычный маршрут деревня-работа-внук-деревня отнимал все время, график жизни уплотнился до предела: отъезд в семь утра, прибытие в десять вечера, в субботу дочь с внуком у меня, и только в воскресенье возможность отдохнуть, то есть привести в порядок дом, заснеженный двор и улицу, и себя, насколько это вообще возможно. В последние дни ситуация осложнилась из-за лишения меня водительских прав. Я, никогда не высовывающая носа из правого ряда, никогда не превышающая скорость, вдруг обогнала трактор, плетущийся со скоростью 5 километров в час, причем сделала это под знак «Обгон запрещен». И, хотя в этом месте нет ни одного признака запрета выезда не встречку, в том числе разметки, мое водительское удостоверение потеряно на 4 месяца. Как я могла забыть об изменениях в Правилах дорожного движения, для меня абсолютно ясно: я никогда никого не обгоняю, вот и пропустила эти изменения мимо ушей.
Последние месяцы гаишники просто с ума посходили, они караулят каждый знак в нашем районе, и такие как я «пострадальцы» сходятся во мнении, что большинство «поимок нарушителей» носят постановочный характер, имея своей целью очищение города от пробок за счет снижения количества машин, приезжающих ежедневно в областной центр. Естественно, иначе справиться с пробками в преддверии саммита ШОС город не может. Ссылаясь на Пленум Верховного суда, вырывая фразы из общего контекста документа, и гаишники, и судьи дружно соглашаются с тем, что статья о встречке является специальной по отношению к статье о нарушении предписаний дорожных знаков, за любое нарушение такого предписания отбирают права, как за выезд на встречку в запрещенном месте. Я пыталась объяснить судье абсурдность таких выводов, опираясь на теорию множеств, но результат был нулевым. Тогда я задала ей вопрос:
– Скажите, если статья о наказании за выезд на встречку является специальной по отношению к статье о нарушении предписаний знаков, то за нарушение предписания знака «Остановка запрещена» вы тоже лишаете прав, как за встречку?
Она смотрела на меня, мягко говоря, недружественно, довольно долго, а потом пробурчала;
– А почему бы нет?
После этого мне расхотелось таскаться по судам вышестоящих инстанций. «Одни поем мы песенки, одни читаем книжки». К тому же читают очень предвзято. Я бы сказала, поверхностно. И все же вина моя несомненна – нужно следить за изменениями в правилах, тогда и не нарвешься! Но главное, что заставило меня безропотно принять наказание, это твердая вера в то, что если почти без повода судьба запрещает мне в какой-то период садиться за руль, значит, так надо. Нужно уметь читать знаки судьбы. Она предупредила меня, а я намеки понимаю. По крайней мере, такие явные. Да, жизнь моя станет на эти четыре месяца значительно сложнее, но свои 60 километров в день я все равно намотаю, где на колеса автобуса, а где на ноги. И ничто не помешает мне после суматошного рабочего дня видеть, как внук во всю свою чудесную рожицу улыбается при моем появлении!
Как говорится, беда не приходит одна, и только то, с каким отношением к происходящему и к окружающим мы проходим каждое следующее испытание, имеет значение в плане прерывания цепочки неблагоприятных событий. Сначала вернулся «злобный карлик с чемоданчиком образца 98-го года» – экономический кризис. Мне повезло – работы стало значительно больше, денег немного меньше, цены выросли, но я все-таки успела вовремя погасить ссуду за газ и кредит за дом. Остался только небольшой кредит за машину, а это уже пустяки. За это время я научилась ремонтировать обувь и сантехнику, перестала бояться электричества и смело берусь за его мелкую починку. Дочка, сидя дома с малышом, тоже существенно ограниченная в средствах, вовсю клепает мебель для своей маленькой квартирки, за счет смекалки и дизайнерской фантазии существенно увеличивая объем и свободное пространство, необходимое для растущего малыша.
Конечно, кризис – полная ерунда, мы выживем по любому! И все же какое-то беспокойство мешало мне последнее время, как будто рядом что-то происходит, чего я не знаю и не понимаю. Моя младшенькая, всегда ровная и доброжелательная, хватившая лиха по самое «не хочу», доставляет мне огромную радость. Хотя она очень далеко, но рядом с ней любимый человек, у нее серьезная, интересная, ответственная работа, и со своими проблемами она всегда справляется с какой-то особенной мудростью и добротой. И потому я никогда не жду беды с этой стороны, ведь судьба всегда благосклонна к тем, кто живет сердцем. И все же, все же, все же…
Беспокойство не оставляет меня. Недавно у нее нашли кисту, для женщин это такое же обычное явление, как аппендицит, да и операция не намного сложнее. Однако, врачи считают, что размер опухоли пока не таков, чтобы возникла необходимость операции. Дочка добросовестно пропила курс лекарственных препаратов, но ситуация не изменилась. В прошлый понедельник ее должны были положить в больницу. Меня это насторожило. Я позвонила дочке:
– Малыш, может, ее лучше удалить?
– Нет, мам, врачи против. Они хотят прокапать мне какое-то лекарство, попробуют сделать все, чтобы она сама рассосалась.
– Странно. У вас удивительные врачи. Оттяпать-то проще! Что-то здесь не то!
Дочка замялась:
– Знаешь, им что-то ее форма не нравится…
– Ничего себе! А что это значит?
– Кто бы знал! Они сами в недоумении. Вот завтра сделают УЗИ, возьмут анализы, там видно будет.
Я запаниковала, но моя твердая вера в то, что неизлечимых болезней не бывает, тут же взяла верх:
– Малыш, уж нам ли бояться? Мы с тобой и не такое видали! Справимся.
– Это точно! Не парься раньше времени, узнаем, с чем имеем дело, потом будем разбираться. Все будет отлично.
– Кто бы сомневался. Главное, знать врага в лицо.
Я почти успокоилась. Было у нас уже неизлечимое, по мнению очень серьезных врачей, заболевание мозга. Через три года строгого выполнения предписаний врача, скорее в плане предотвращения дальнейшего развития, чем в плане лечения, компьютерная томография показала полное излечение. Высшие силы всегда помогали нам. Тогда, получив впервые страшное заключение на руки и выслушав неутешительные комментарии, дочь пришла ко мне на работу. Мы сидели в кафе и решали, как быть дальше. Я выспрашивала детали, пытаясь ухватиться за соломинку:
– А что сказал профессор про шансы выздоровления?
– Он сказал, что чудеса бывают, но крайне редко. Единицы на тысячи.
– Ну, слава Богу. Если есть шанс, то он – наш. Лично я верю в чудеса. А ты?
– Мам, никому другому, кроме тебя, я бы положительно не ответила, чтобы не угодить в психушку. Но после того, как ангел погладил меня по голове…
– Это и есть наш шанс. Твой ангел любит тебя, я люблю тебя, Бог любит тебя. Мы прорвемся!
Дочка улыбнулась:
– Базара нет.
Она уже шутила, значит, первый ужас прошел. Она подняла на меня блестящие, но не от слез, а от какой-то незнакомой мне одухотворенности глаза:
– Не знаю только, как жить с этим…
– Ты знаешь, я не люблю категоричных заявлений, но сейчас я буду категорична: жить, как раньше – на всю катушку: любить, никому не делать зла и сохранять твердую уверенность, что все пойдет совсем не так, как нас программируют врачи.
– То есть, ты считаешь, что жить нужно, как ни в чем не бывало? Как раньше?
– Конечно. Единственное, я бы поменьше гоняла на горных лыжах и ныряла вниз головой.
– Я попробую, хотя совсем от лыж отказываться не хочется. Ладно, я буду осторожнее.
– Отлично. Знаешь, снимок ведь мог показать не органическое поражение участка мозга, а результат травмы. А это постепенно пройдет. Врачи ведь видят на своих аппаратах не причину, а результат, а он может быть очень похож в разных случаях. К тому же всегда есть скидка на врачебную ошибку. Так что будем жить, как раньше.
– Долго и счастливо?
– Естественно. Главное, – сформировать мысленно позитивную картину и запустить механизм выздоровления. Да и водичка заряженная нам поможет…
Малыш уже посмеивался:
– Услышали бы врачи нашу программу лечения, в психушку бы упекли!
– А мы им не скажем! Вот потом удивятся!
Так мы успокаивали друг друга, так вычеркивали из сознания страшные перспективы, а из подсознания – страх. Конечно, мы обе, в меру своих сил и способностей, еще совсем хилых, где-то почти интуитивно, пытались изменить картину на тонком плане, вернее привлечь высшие силы к этому мероприятию. Я хваталась за любые, становившиеся мне известными способами энергетического лечения, дочка видимых усилий не прикладывала, но менялась заметно: становилась еще мягче, еще терпимее, училась прощать то, чего в ее возрасте прощать не умеют. И все получилось. Через год головные боли стали меньше, через два мы вообще позабыли о болезни (точнее, вспоминали два раза в год, когда пора было пропить курс лекарств), а через три подтвердили томографией полное выздоровление. Вот с таким опытом самоисцеления встретили мы новое испытание.
Завтра ее положат в больницу. Проведут обследование, прокапают лекарства и все пойдет на лад, – убеждала я себя, но беспокойство не проходило. Было воскресенье, мой свободный день. С утра я, выспавшаяся и полная сил, медитировала под легкую приятную музыку, чувствуя, как ласковые волны энергии омывают мое тело и очищают душу. Днем беспокойство стало нарастать, и четкая мысль, пришедшая, как всегда, ниоткуда, толкнула меня действовать. Я не могла рассуждать, не вспомнила, что для вмешательства нужно разрешение того, в чьи поля ты собираешься вмешаться, и разрешение на это высших сил. Только материнская любовь может служить мне оправданием. Просто в какой-то момент, уже поздно вечером, мучаясь от бессонницы (что для меня абсолютно не характерно) и беспокойства, я почувствовала, что меня просто разорвет, если я не попытаюсь помочь дочери. Я представила, как будет здорово, если уже завтра у дочери начнутся изменения, и врачам только и останется, что радостно их констатировать. Ну, подумаешь, киста! Если врачи считают, что она может рассосаться, значит, она должна рассосаться! Все, меня сорвало с тормозов. Как я могу лежать здесь и ждать милостей от медицины, ничего не предпринимая?
Примерно в полночь я решилась. Мысленно обратившись со словами любви и благодарности к Матери-земле и почувствовав ее ответную любовь в виде крупных, мягко пронизывающих и укачивающих вибраций, я молила ее помочь моей дочери там, на другом конце страны, просила ее сделать все, что она может, чтобы рассосалась эта киста, которая отравляет жизнь моей дочери и лишает ее возможности родить того ребенка, которого она так хочет иметь, того, который так нужен Вселенной, – доброго, умного, умеющего любить людей, свою планету, весь мир. Ты, Мать всего сущего, – молила я, – ты поймешь меня и поможешь мне! Прими мою Любовь.
Я молила Отца небесного, посылая ему любовь и благодарность, исцелить мою дочь. Отец небесный, – молила я, – бесконечно милосердие твое и любовь твоя! Помоги моей дочери исцелиться! Она ничего не сделала плохого, она очень добрая и сильная девочка, помоги ей справиться с болезнью! Она верит тебе и любит тебя, она много страдала, пошли ей исцеление! Господи, прости мне мои грехи и не перекладывай их на плечи моих детей! Отец небесный, великий творец Вселенной, мы все дети твои, помоги твоей любящей дочери! Прими мою любовь! Пусть все будет так, как ты считаешь нужным! На все воля твоя!
Я молила свою Мер-Ка-Бу донести исцеляющий свет моей любви до моей дочери, я обращалась к Сен-Жермену, воплощению Христа в четвертом измерении, послать своих Ангелов Любви – Ангелов фиолетового пламени – к постели моей дочери и помочь ей, я молила Архангела Рафаила окутать мою дочь изумрудным светом исцеления. Я благодарила Дух Святой животворящий, посылала ему свою любовь и благодарность, и просила его не оставить мою дочь. Я принимала Любовь и посылала ее, тысячекратно умноженную высшими силами, отвечавшими мне, обратно во Вселенную, всем страждущим. Фиолетовые круги сходились и расходились перед моим внутренним взором, наполняя меня любовью и унося во Вселенную мою любовь. Краем сознания я с трудом удерживала фантом моей дочери, исчезающий на изменчивом фиолетовом фоне. Мелкие, очень тонкие вибрации проходили через мое тело. Огромная вера в Высшие силы переполняла меня, и слезы благодарности текли по моим щекам. Расслабленная и успокоенная, уверенная, что Высшие силы не оставят нас, я уснула.
https://ridero.ru/books/blog_nachinayushego_maga/
